Северный вокзал встретил меня монументальным фасадом со множеством фигур. Я вышла под роскошный стеклянный навес, сделанный архитектором Хитторфом по заказу императора Наполеона Третьего почти сорок лет назад. О Хитторфе рассказал мне отец, когда я впервые увидела это чудо. Жаль, что в нашем N-ске нет ничего подобного.

Носильщик погрузил мои саквояжи в фиакр, и я приказала кучеру в фиолетовом плаще с пелериной ехать на улицу Турлак, откуда приходили письма Андрея. Мне хотелось поскорее увидеть Протасова и даже, может быть, застать его с женщиной, войдя внезапно в мансарду. И хотя я корила себя за столь низменное желание, это было именно то, чего я ждала и чего боялась больше всего на свете.

Я написала ему, что приеду в Париж, но не сообщила, когда. Во мне бушевала страсть брошенной женщины, зажженная не подозревавшим ни о чем Аршиновым. Путешествие в одиночестве лишь усугубило мои страдания. Классическая ревность собаки на сене.

— Улица Турлак, мадемуазель, — повернулся ко мне кучер и почему-то подмигнул. — Прикажете выносить саквояжи?

Попросив кучера подождать, я вошла в дом. В углу сидела консьержка и вязала чулок.

— Добрый день, мадам, — сказала я.

— Добрый день. Вы, наверное, к русскому художнику?

— Да, — удивилась я. — А как вы догадались? По акценту?

— Нет, — улыбнулась она. — Только к нему натурщицы ходят. Но его нет. Он уже три дня домой не приходил.

Мне стало не по себе. Подтвердились мои худшие ожидания: меня назвали натурщицей! К нему ходят женщины! Он не ночует дома! И я пришла напрасно…

Почтенная дама догадалась по моему лицу, какие чувства меня обуревают, понимающе покачала головой и предложила:

— Оставьте записку, я передам Андре, как только он вернется. Хотя… вы можете поискать его в пивной «Ла Сури», он там часто бывает.

— Спасибо, — только и могла вымолвить я.

— Вы из России?

— Да.

— Вам есть где переночевать? Я вижу, вы сюда приехали прямо с вокзала.

— По правде говоря, я об этом еще не задумывалась.

Консьержка отложила чулок и поднялась со стула.

— Позвольте дать вам совет: прикажите извозчику отвезти вас в отель «Сабин». Будете довольны.

— Я, наверное, так и поступлю, мадам.

Поблагодарив консьержку, я достала из сумки карандашик в оплетке и написала по-русски: «Андрей, я в Париже. Как только найду, где остановиться, пришлю адрес. Полина». Отдав консьержке записку, я попрощалась и вышла на улицу.

— Куда теперь, мадемуазель? — спросил кучер.

— В какую-нибудь приличную гостиницу в этом районе, — ответила я, забираясь в фиакр.

Ехать искать неизвестно какую гостиницу по неизвестно чьей рекомендации мне не хотелось.

— Я отвезу вас в «Пти Отель» на бульваре Роше-шуар.

— Куда угодно, только поскорей. Мне все равно.

Когда мы подъехали к гостинице, вдруг раздался трубный звук, от которого с деревьев испуганно вспорхнули птицы.

— Что это? — удивилась я.

— Цирк Фернандо! — ответил усатый кучер. — Лучшие представления каждый вечер! Вот поселитесь и сходите, не пожалеете. Там дрессированные слоны на задних ногах танцуют.

— Не хочу останавливаться в этой гостинице! — испуганно закричала я. — У меня от запаха зверей и соломы сенная лихорадка начинается. Езжайте в другое место!

Кучер резко натянул поводья, лошадь остановилась.

— Жаль, там очень приличный отель.