— Валя, тебе нужно взяться за это дело.

Валя, отвернувшись, смотрела в окно.

— Склад оружия в Васкелово? У всех на глазах? Чушь это, Леша, прав Соболин.

— А я считаю, что, просеяв информацию, можно выйти на что-то…

— Да не тот это случай, Скрипка, не тот. Вон у моего знакомого на даче вообще полтанка стоит. Участок такой в Синявино получил. И что теперь?

— Ладно, — мирно согласился я.

— Что «ладно»?! — совершенно нелогично взвилась Горностаева. — Сами хотите, чтобы у людей глаза горели, про Соборы всякие болтаете…

— Сейчас зажжем тебе глаза, — весело заявил я. — Поехали в «Пассаж» юбку покупать!

— Гад, — коротко сказала моя любимая. Я засмеялся и повернул на Садовую.

Я стоял у примерочной с целой охапкой юбок. Когда с шумом раздвинулись занавески, мне стало видно Горностаеву в такой позе, что я поморщился и снова их задернул. Сунув в примерочную следующую юбку, я не удержался:

— Валь, а давай завтра на природу съездим? Суббота же!

— Давай, — сдавленно отозвалась Горностаева. Чего-то там у нее, видно, не застегивалось. — Агеева в Павловск приглашала…

Она вновь показалась в щели между занавесок, теперь уже в каком-то монашеском обличье. Я помотал головой.

— С Агеевой не поеду. Вот эту, — я подал ей очередную юбку.

— Ой, эта хорошо, — донеслось из-за занавесок через пару минут кряхтения и сдержанной ругани, — только блузки у меня к ней нет… Девушка, а подберите, пожалуйста, какую-нибудь белую блузочку, попрозрачнее…

Продавщица, стоявшая рядом, кивнула и отошла. А я, наоборот, зашел.

Такая — в одной легкой юбке и прикрывающая руками полную грудь — она нравилась мне гораздо больше. Совладать с собой мне помогло деликатное покашливание продавщицы. Пришлось выйти.

— Как насчет Васкелово? — спросил я. Горностаева высунулась из примерочной и посмотрела на меня как на идиота. Мне ничего не оставалось, как округлить глаза и разудало заявить:

— Покупаем! Только ничего не снимай!

Сидя в электричке, я разговаривал сам с собой. Эта привычка появилась у меня после истории с женщиной-вамп Ингой Дроздовской, из-за которой я чуть не приобрел раннюю седину и едва не потерял Горностаеву…

— Куда я еду? На этот простой вопрос довольно просто ответить — в Васкелово. А зачем? Вопрос некорректный, скорее, «в результате чего?» Ну и «чего»? Очередной ссоры с Валентиной Ивановной Горностаевой. На почве?… На почве отсутствия взаимопонимания и уважения друг к другу.

— Сам-то понял, чего сказал?

— Да не очень…

— Билет есть? — Этот вопрос донесся откуда-то извне, и я не сразу на него среагировал.

Показав контролеру билет, я вновь погрузился в себя, избрав другую форму внутреннего общения, — больно уж странно смотрела на меня сидящая напротив девушка с корзиной. Из корзины время от времени показывалась пушистая голова огромного кота. Кот посматривал на меня странным немигающим взглядом, и я мысленно стал обращаться к нему.

«В сущности, дело было так, дорогой котик! Мы приехали ко мне с твердым, как мне казалось, намерением незамедлительно заняться любовью. Зря зеваете, уважаемый, этим мы еще недавно занимались с очень большим удовольствием, но… Что-то изменилось в последнее время, не зря я волновался. В самый ответственный момент Горностаевой приперло поговорить со мной о чем-то важном.