|
Не более, чем шутка, милый розыгрыш — превращение драгоценного яшпаа в заурядный тис. Лугаль-Загесси и не думал о ядовитых свойствах тисовой древесины… И господин Шульги в день своего рождения получил подарок — скромный перстень, в результате все вина, которые он в тот день пил за столом, стали смертельно ядовитыми. Но преступнику не удалось улучить момент и снять с руки умершего уличающий перстень. Дело было даже не в том, что полиция могла обратить на него внимание — господа Шульги традиционалисты, обилие магических браслетов, перстней и ожерелий не выглядело подозрительным, — но вот сверхъестественное преображение саркофага… — Ницан покачал головой. — Словом, это стало первым проколом. Могло бы не стать, если бы господин Пилесер Шульги, наследник покойного, не обратил внимания на дешевизну доставленного из похоронного бюро саркофага и не отказался бы оплачивать стоимость, необъяснимо завышенную Нарам-Суэном. Понятно, что это происшествие и появление здесь частного детектива заставило секретаря Цадока — то есть, Зуэна, — изрядно понервничать. Возможно, он счел бы за лучшее исчезнуть. Но приходилось играть до конца. Он с помощью смертного заклятья убивает мага Лугаль-Загесси — того, кто выполнил его заказ — Зуэн справедливо полагал, что в поисках автора сомнительной шутки я рано или поздно выйду на старика. Да и сам Лугаль-Загесси мог догадаться о собственной роли и сообщить куда следует. Собственно, его опасения подтвердились: я действительно достаточно быстро обнаружил связь с Лугаль-Загесси. Опоздал буквально на несколько минут…
— Но Цадок не был похож… — начала вдруг госпожа Баалат-Гебал и тут же замолчала под выразительным взглядом Ницана. Ее щеки залила краска. — Что вы на меня так смотрите? — возмущенно воскликнула она. — Я полагал, что вы никогда не встречались с Зуэном, — невозмутимо ответил детектив. — Похоже, о своем истинном происхождении он узнал не от Шошаны, а от вас… Громогласная дама сникла. — Впрочем, вы правы. Во всех этих рассуждениях есть серьезный прокол. При встрече с высокой госпожой Ингурсаг я попросил показать какую-нибудь фотографию Зуэна. Затем экстраполировал изображение, но полученное лицо не идентифицировалось ни с одним из известных мне людей. В том числе и с секретарем Цадоком. Честно признаюсь, его чрезмерно нервное поведение при нашей первой втрече, вызывало неопределенные подозрения. Итак, Цадок и Зуэн — разные люди… — То есть, все, о чем вы нам так увлекательно рассказывали, не имеет никакого отношения к истинному положению вещей, — торжествующе констатировала быстро оправившаяся от замешательства Баалат-Гебал. — Все ваши выводы ложны! — Могли быть ложными, — согласился Ницан. — Могли быть. Хотя все выглядит логично.. — он немного помолчал. — Вчера я подвергся неожиданному нападению лиллу. Мне удалось выяснить, что это была та же самая лиллу, жертвой которой оказался человек, чьи останки были обнаружены полицией в доках. Интересно, не правда ли? Так вот, несчастный пришел туда не сам. Он был принесен в бессознательном состоянии. Господин Пилесер опознал в останках своего секретаря Цадока. Следовательно… — Следовательно, Цадок и Зуэн были сообщниками! — вставил Этана. — Зуэн избавился от него, а потом… — тут до него кое-что начало доходить и он с некоторым испугом повернулся к молчавшему все это время Пилесеру Шульги. Тот казался странно задумчивым. Его взгляд рассеянно скользил поверх голов. — Кто же, все-таки, виновен? — растерянно спросил Этана. — Кто убил Навузардана, старого мага и Цадока? — Тот же, на чьей совести еще одна смерть, — ответил Ницан, пристально глядя на хозяина кабинета. |
