До сих пор я не понимаю, как удалось поручику, не прерывая своего рассказа ни на минуту, прикончить всю мою спаржу. Вот теперь он сделал перерыв, передохнул и пододвинул к себе маслины.

— Я бы на твоём месте не стал так опрометчиво наедаться, — предостерёг коллегу Януш. — Ведь тебя ещё ждёт грудинка. Мне дали кусочек попробовать, говорю тебе — нечто потрясающее!

Болек понимающе кивнул и смел со своей тарелки добавку маслин. Пожалуй, воздержусь пока от подачи жаркого, а то отвлечётся. Болек покосился на сковороду на плите и продолжил рассказ:

— Тиран был малость ошарашен, но постарался взять себя в руки и потребовал разъяснений. Подумав, Кася пояснила: о прадедушкиных кладах она узнала от пани Крыси, где конкретно он их прятал — не знала, но они с Бартеком решили проверить бывший прадедушкин дом в Константине. Они оба очень нуждались в деньгах, откуда ей было знать, что тётка сыграет в ящик и она, Кася, неожиданно разбогатеет?

Тогда бы не пришлось стены разбирать и полы сдирать. Вот, значит, они и решили, что Бартек поищет клад на вилле в Константине. Ну и что там произошло, поинтересовался Тиран. И ничего не узнал, потому что Кася решительно отказалась отвечать на этот вопрос. Он, Тиран, сам знает, что Бартек никого не убивал, так что её, Касю, нельзя обвинить в том, что она покрывает убийцу, вот она пока и помолчит, она не болтливая, ей помолчать — одно удовольствие. Остальное он в своё время узнает от самого Бартека…

Я заметила, что Болек стал повторяться и вроде бы терять нить повествования, причём уже не отрывал жадного взгляда от сковороды на плите. Больше тянуть было нельзя, пришлось поставить грудинку на стол и подать все, что приготовила к ней. Предупредив, что из слив тоже вынуты косточки — а то ведь не заметит и не оценит! — я предложила приступить к трапезе, но не торопиться, ибо мясо с пылу, с жару.

Грудинка и в самом деле оказалась очень горячей, и хотя Болек, не вняв предупреждениям, набросился на неё, все равно вынужден был есть по маленькому кусочку, получив тем самым возможность в перерывах продолжить рассказ.

Тиран сохранил самообладание и ознакомил Касю со статьёй уголовно-процессуального кодекса, которая предусматривает даже принудительную доставку в полицию коронного свидетеля, а сокрытие оного вполне может быть приравнено к сокрытию убийцы.

Ей, Касе, возможно, известно, что в Константиновской ветеринарной клинике в злополучную ночь погиб человек. Такой натиск нелегко было выдержать, но Кася выдержала. И вовсе она никого по скрывает, заявила Кася, и Бартек вовсе не прячется, а тяжко работает. Так, может, тогда она, Кася, хоть фамилию этого Бартека назовёт? Хорошо, ответила, завтра назову. А если пану капитану до завтра никак ждать нельзя, ради Бога, пусть пан капитан её, Касю, хоть сейчас посадит за решётку. Она, Кася, даже специально так распределила свою работу, что пару дней может не появляться в фирме. И ещё добавила: за то, что не называет фамилию Бартека, вряд ли уголовно-процессуальный что-либо предусматривает, а в истории уже не раз случалось, что девушка и юноша, без памяти влюбляясь друг в друга, не только фамилий друг друга не знали, но даже и имён.

Вот и она может запросто не знать фамилии своего Бартека. Что оставалось делать Тирану? Правда, автоматически предупредил свидетельницу, что за дачу ложных показаний свидетелю может грозить наказание до пяти лет лишения свободы, но как-то эти пять лет Касю не испугали. И лопнуть мне на этом месте, если когда ещё Тирану попадался такой свидетель! Эти пять лет Касю просто-таки обрадовали, вроде бы она ждала чего-то в этом роде, потому что с улыбкой ответила: в нашей стране ещё никогда и никого не присуждали к такой мере наказания за дачу ложных показаний, она специально узнавала, прежде чем идти на допрос, так что она будет первой, а это, согласитесь, большая честь.