— Тетушка! — воскликнула девушка. — Он не шутит, он говорит всерьез… Он…

Из туалетной комнаты вышла уборщица с целой охапкой вещей. Через руку у нее свисали шелковые чулки, женское белье, шелковая блузка, шарф, пижама.

Девушка открыла кошелек и достала чековую книжку.

— Моя тетушка очень эксцентрична, — пояснила она скороговоркой. — Порой она делает покупки весьма необычно. Боюсь, всему виной ее рассеянность. Будьте любезны, назовите мне общую сумму и заверните покупки…

— Ничего подобного я не сделаю, — прервал ее сыщик. — Вам не удастся выкрутиться таким образом, и вы это прекрасно понимаете. Это старый фокус, к нему прибегают все жулики. Как только вас поймают с поличным, все вы становитесь «покупателями». У нас на этот случай есть другое слово — «вор!».

На их столик глазели посетители, привлеченные необычной сценой. Девушка вспыхнула от унижения. Но ее седую спутницу, казалось, занимало только меню.

— Пожалуй, я закажу куриные крокеты, — сказала она.

— Мадам, — повысил голос сыщик, положив руку ей на плечо. — Вы арестованы!

— Вероятно, молодой человек, — сказала она, глядя на него поверх очков, — вы служите в этом магазине?

— Да. Я сыщик при магазине, и я облечен правом…

— Тогда, раз вы здесь служите, будьте добры позвать официантку. В конце концов, я намерена заказать ленч, а не обед.

Сыщик сжал ладонью ее плечо.

— Вы арестованы, — повторил он. — Вы сами пройдете в контору или мне придется тащить вас?

— Тетушка, прошу вас, не возражайте, — умоляла ее девушка. — Мы как‑нибудь уладим это дело, мы…

— У меня нет ни малейшего желания идти за ним. Сыщик с трудом сдержался.

Мейсон поднялся, с шумом отставив стул, глянул сверху вниз на коренастого сыщика. Потом, с размаху хлопнув его по плечу, сказал:

— Обождите минутку.

Сыщик обернулся, багровея от гнева.

— Может быть; вы и сыщик, — сказал ему Мейсон, — но вы плохо знаете закон. Во‑первых, арест так не производят; во‑вторых, у вас явно нет ордера на арест, и никакого преступления в вашем присутствии не совершалось. В‑третьих, вы не имеете права обвинить человека в воровстве, пока он не вынес товар за пределы магазина. Любой может взять товар и носить его по всему магазину, а вы и пальцем его тронуть не смеете, пока он не вышел за дверь.

— Кто вы, черт побери, такой? — возмутился сыщик. — Сообщник?

— Я адвокат. Меня зовут Перри Мейсон, если вам что‑нибудь говорит мое имя.

По выражению лица сыщика было видно, что это имя говорит ему о многом.

— Более того, — продолжал Мейсон, — по вашей вине магазину вполне можно предъявить иск о возмещении ущерба. Попробуйте только применить силу к этой женщине, и вы, возможно, чему‑нибудь научитесь на собственном горьком опыте.

Девушка снова протянула чековую книжку.

— Я охотно оплачу все, что взяла моя тетя. Сыщик растерялся. В глазах у него затаилась злоба.

— Пожалуй, я вас обеих сведу вниз, в контору, — заявил он.

— Посмейте хоть пальцем тронуть эту женщину, и я посоветую ей предъявить магазину иск на двадцать тысяч долларов за причиненный моральный ущерб. А тронете меня, милый толстячок, я сломаю вам шею!

В зал торопливо вошел взволнованный помощник управляющего.

— Что здесь происходит, Хоукинс? — спросил он.

— Поймал эту гангстершу с поличным, — ответил тот.