|
В музее их снова соберут и установят в одном из выставочных залов. Ажиотаж постепенно спадал. Знаменитый царь вошел в историю. В Долине опять стало тихо. Туристы бывали здесь только зимой.
В конце февраля 1932 года последние отреставрированные древности отправили в столицу. Со слезами на глазах Каллендер запер гробницу Сети II, которую снова открывали для посетителей. – Все кончено, Говард. Картер похлопал его по плечу и вздохнул: – Ничего не поделаешь. – Вы не могли бы открыть что-нибудь еще? – Увы! Долина замолчала. – Куда вы теперь, Говард? – Еще не знаю. Наверное, поступлю на службу или начну опять вести раскопки. – Вас всюду примут с распростертыми объятиями! А я вернусь к себе в деревню. Мне все время снится золотая маска фараона! – Какой прекрасный сон! – улыбнулся Картер. Они тепло простились. Говард спустился в гробницу, откуда вынесли все, кроме простого чана из известняка и роскошного саркофага с мумией царя. На этот раз Лако сдержал обещание: мумия Тутанхамона не покинула своей вечной обители! История Тутанхамона доказала, что смерть есть начало новой жизни. В четырех помещениях его гробницы были найдены следы великой цивилизации, которую еще предстояло тщательно исследовать. Картер в великом почтении склонился перед фараоном. Долину окутывали сумерки. Вскоре безмолвная пустыня утонет во мраке. Здесь Говард провел лучшие годы своей жизни. Картер простился с верным Гургаром. В глазах обоих блестели слезы. Археолог сел на источенную водой и ветром каменную глыбу и залюбовался очертаниями горы, которую золотили лучи заходящего солнца. В Долине все казалось незыблемым и вечным, ибо не имело ни начала, ни конца. Раздался крик совы. Обычно этот звук леденил душу, но теперь он звучал как глас надежды. О нет, Долина не умолкла! Она заговорила голосом преображенного царя.
95
Министр общественных работ и новый начальник Управления раскопками и древностями пили кофе. Они важно сделали по глотку и медленно поставили чашечки на блюдца. Кому-то следовало начать неприятный разговор. Начальник Управления вздохнул: – Щекотливый случай. – Я так не думаю! – взвился министр. – Да, он, конечно, знаменит… – Нет-нет, ни в коем случае! – То есть… вы имеете в виду… – В Египте ему делать больше нечего! Начальник Управления молчал, поэтому министр продолжил: – Картер – колониалист и дерзкий выскочка! – А как же мировая общественность? – Ей будет все равно. Про Картера уже давно забыли! Я больше не дам ему копать в Египте. Его ведь и коллеги недолюбливают, верно? – Совершенно верно, господин министр! Картера считают дилетантом, которому незаслуженно улыбнулась удача. Представьте, у него нет даже высшего образования! – Вот видите! Тут дело ясное. Картер больше не будет здесь работать. Пускай едет к себе на родину!
* * * Министр культуры Великобритании поднялся из-за стола, чтобы поприветствовать вошедших ученых. – Очень рад, джентльмены! Египтология – перспективная наука! – Она к этому вовсе не стремилась, – сердито заметил толстый низенький мужчина. – Ей очень навредил Говард Картер! – Правда? – Да! Он позорит собой науку. Самоучка, сын нищего художника-анималиста, деревенский выскочка! Какой же он ученый? Министр смутился. – В таком случае мне будет затруднительно подыскать ему место… – Он хочет здесь служить? Это пощечина всем нам. |
