— Могу я поговорить с Фиби Свифт? — прозвучал мужской голос.

— Да. Это я.

— А это Люк Крамер из университета Торонто. Моя коллега Кэрол сказала, что вы хотите со мной поговорить.

— Да, — взволнованно ответила я. — Я очень хочу поговорить с вами… — Я встала. — Но я на улице… и тут слишком шумно, мистер Крамер. Вы дадите мне десять минут, чтобы добежать до дома, и тогда я вам перезвоню?

— Конечно.

— Похоже, это важный звонок, — заметил Дэн, когда я убирала телефон.

— Важный. — Меня неожиданно охватила эйфория. — Действительно важный.

— Вопрос жизни и смерти? — криво улыбнулся он.

— Можно сказать и так. — Я надела шарф. — Простите меня, я должна идти, но спасибо вам за поддержку.

Я обняла его, и Дэн совершенно растерялся.

— Всегда к вашим услугам. Я… позвоню… Хорошо?

— Да. Позвоните. — Я помахала ему рукой и ушла.

Я добежала до дома, перенесла телефон на кухонный стол и набрала номер.

— Это мистер Крамер? — спросила я, задержав дыхание.

— Здравствуйте, Фиби. Да, это Люк.

— Кстати говоря, поздравляю вас с рождением ребенка.

— Спасибо. Я все еще пребываю в некотором трансе: эта девочка — наш первенец. Из слов моей коллеги Кэрол я понял, что вы желаете связаться с Мириам Липецки.

— Да, очень хочу.

— Раз я буду обращаться к Мириам с этой просьбой, то могу полюбопытствовать почему?

Я все объяснила ему в общих чертах.

— Как вы думаете, она станет со мной разговаривать?

Повисла пауза.

— Не знаю. Но увижу ее завтра и передам ваши слова. Давайте я запишу имена. Значит, женщину зовут миссис Тереза Белл.

— Да. Ее девичья фамилия Лорен.

— Тереза… Лорен, — повторил он. — И у них была общая подруга Моник… вы сказали Ришелье?

— Да. Хотя ее настоящее имя Моника Рихтер.

— Рихтер… И все это имеет отношение к событиям времен войны?

— Да. Моник тоже была в Аушвице с августа сорок третьего. Я пытаюсь выяснить, что с ней случилось, а увидев имя Мириам в программке, подумала: она может знать хоть что-то…

— Хорошо, я поговорю с ней. Но позвольте сказать: мы знакомы с Мириам тридцать лет, и она редко говорит о военном времени, поскольку для нее это очень болезненные воспоминания; кроме того, она может не иметь ни малейшего представления о том, что случилось с… Моник.

— Я поняла вас, Люк. Но пожалуйста, спросите ее…

— Ну как вам фейерверк? — поинтересовалась Анни, придя на работу в понедельник. — Я была в Брайтоне и все пропустила.

— Меня постигло некоторое разочарование. — Я не собиралась объяснять, какое именно.

Анни взглянула на меня с любопытством.

— Какая жалость.

Затем я поехала в Сиденхэм за одеждой, купленной у словоохотливой миссис Прайс. Когда она снова начала болтать со мной, я заметила, что у нее неестественно «открытые» глаза и слишком натянутая кожа на челюсти, а руки кажутся на десять лет старше лица. Я подумала, что мама станет такой же, и у меня екнуло сердце.

Я возвращалась в магазин, когда зазвонил мой мобильный. Свернув на боковую дорогу, я остановилась. На экране обозначился код Торонто, и внутри у меня все сжалось.

— Здравствуйте, Фиби! — сказал Люк.