— Что же заставило вас думать, что ваша жена отравила Мошера Хигли?

— В то время я думал, что отравила. Теперь я знаю, что она этого не делала.

— Что вы знаете? — требовательно спросил судья Эшхерст.

— Я знаю, что она этого не делала.

— А откуда вы это знаете?

— Потому что она мне так сказала.

— Ваша честь, — утомленно сказал Гамильтон Бюргер, — мы снова пришли туда же. Это снова блуждание в трех соснах, снова этакое драматическое перемешивание и перетасовывание свидетельств и свидетелей и…

— Сядьте и сидите спокойно, — сказал судья Эшхерст. — Этим я занимаюсь. Я не намерен быть неучтивым, но мы здесь быстро приближаемся к решению. Это, возможно, окажется не то решение, которого вы ждете, но это именно то решение, которого желает высокий суд. И больше не перебивайте. — И судья Эшхерст повернулся к Ньюбэрну: — Итак, вы говорите, что знаете, что ваша жена не отравила Хигли, потому что она вам так сказала?

— Да, ваша честь.

— Но что же вначале заставило вас считать, что она отравила Мошера Хигли?

— Дело в том, что она была там перед его кончиной. Я знаю, что она спускалась вниз, в столовую, когда перемешивался этот шоколад. Она поглядела кругом, ища Надин, но не смогла найти ее. Она звала капитана Хьюго, но и его поблизости не оказалось. Она могла пройти на кухню и увидеть там двойной кипятильник, на котором растапливался этот шоколад, и я… Естественно, я предположил, что она сделала это и положила туда яд.

— Почему же?

— Потому что мы обнаружили кое‑что, что было самым тревожным.

— Что же это?

— Мы обнаружили, что Мошер Хигли убил своего компаньона, который был отцом Надин Фарр. Она раскрыла эту ситуацию и потребовала от Мошера Хигли определенных вещей. Он уступил, но поскольку в самом деле был виновен, то признался Сью.

— Сью — это ваша жена?

— Да.

— Когда было сделано признание?

— За день до его смерти.

— Таким образом, — сказал судья Эшхерст, — вы и ваша жена почувствовали, что в результате признания ваше право на наследство оказывается под угрозой и что вследствие этого убийства у Надин Фарр возникает претензия на наследство?

— И даже более того, — сказал Ньюбэрн. — После смерти своего компаньона Хигли так распорядился делами компании, что мошенническим образом завладел его имением. Видите ли, Роза Фарр, мать Надин, была мозгом компании. Она была и секретаршей, и бухгалтером, и счетоводом, а в целом этаким живым телеграфом. Она держала в голове все эти факты. После смерти этого компаньона Роза Фарр осталась беременной и…

— Вы сейчас вступаете в довольно сложную ситуацию, — сказал судья Эшхерст.

— Давайте‑ка остудим ее до чего‑то попроще.

— Ну, Мошер Хигли убил своего компаньона и завладел его деньгами. Компаньон оставил завещание, передающее всю его долю в компании Розе Фарр, матери Надин. В таких обстоятельствах если бы Надин наняла адвоката, который бы предъявил претензию, что эти деньги удерживались Мошером Хигли в виде непроизвольной опеки для нее… ну, это была бы ужасная ситуация. Сама Надин пока что не знала этих фактов, то есть она догадывалась о них, но у нее не было никаких доказательств. Мошер Хигли умер. Он понимал, что долго ему жить уже не придется, и… он был испуган. В общем, он сознался нам.

— Вам или вашей жене?

— Нам обоим.

— И что же вы сделали?

— Мы сказали ему, чтобы он не делал ничего, пока мы не увидимся с адвокатом.