– Нет, нет, демон ничем нам не обязан. Он скроется, как только окажется за пределами кольца блокады. Именно так поступил бы я.

– О! – сказал другой. – Он может даже перейти на сторону врага.

– Говорите за себя, – прервал их Джиммон. – Что касается его лояльности, неужели вы так скоро забыли ночь набега на катапульту, когда Здим сокрушил больше каннибалов, чем остальные участники рейда, вместе взятые, а?

– Не принимая во внимание черты личности мастера Здима, – сказал еще один, – думается, что мастер Унгах был бы более ценным посланцем, – он молод и прекрасно бегает. Кроме того, он уже проходил однажды через лагерь и знает его лучше, чем любой другой обитатель Ира.

– Мы могли бы его использовать здесь с большей пользой, чем как посланника, – сказал еще один.

– Как бы там ни было, – заметил следующий, – нечего болтать попусту. Запасы воды и еды не так велики, как мы на то надеялись, из‑за наплыва беженцев...

В конце концов путем голосования было решено просить мадам Роску о том, чтобы она приказала мне отправиться с поручением в Солимбрию, а Унгаха просить об отправке с подобным поручением в Метуро. Ему обещали не только свободу, но и щедрейшее вознаграждение, если он останется в живых.

– Я всегда стараюсь сделать все, что в моих силах, джентльмены, – сказал я. – Когда мы должны отправиться? Сегодня? «Раньше сядешь – раньше выйдешь» – так говорят в подобных случаях демоны.

– Еще нет, – сказал Джиммон. – Мы должны решить, о какой именно помощи следует просить новарцев и варваров. Сколько примерно врагов нам угрожает?

– Около семи тысяч, судя по всему, – ответил Ларолдо.

– Тогда следует просить о подкреплении по крайней мере таких же размеров... – предложил другой синдик.

Начался спор, продолжавшийся несколько часов. О чем только не говорили: тут и число требуемых отрядов, размер дневной платы наемникам, и возможная продолжительность кампании. Некоторые, самые прижимистые, синдики изо всех сил старались преуменьшить размеры общей суммы, напирая на то, что они должны думать о процветании Ира после того, как вторгшимся будет нанесено поражение; другие, в противовес, твердили, что деньги ничем не смогут им помочь, если не подоспеет помощь.

Наконец был достигнут компромисс. Мне велено было предложить одну ирскую марку на человека в день плюс шесть пенсов в день за каждого мамонта, что составляло в сумме четверть миллиона марок.

6

АЙЗОР ИЗ ЛЕСОВ

Ночь была темной, как подошва валуна, – так говорится у нас на Нинге, – когда мы с Унгахом спускались по канатам с башни Ардимана под моросящим дождем. Сеговиан не пожелал открыть даже самую маленькую верхнюю дверцу: он боялся, что звук и движение привлекут внимание врагов. Чтобы быть менее заметным, я изменил обычную светло‑серую окраску на черную.

У основания башни Унгах крепко пожал мне руку и растаял во тьме. Он направлялся к югу. Я обошел башню и направился по тропе, идущей в северном направлении. Свободно перебраться через ров – такое упражнение не представляет никакой трудности для обитателя Двенадцатой Реальности.

Я стоял, прижавшись ухом к ограде, до тех пор пока не услышал звуки смены караула паалуан. Подождав, пока все стихло, вонзил когти в дерево и перебрался через ограду, двигаясь медленно, как сонное насекомое.

Внутри все было спокойно. Часовой исчез. Я принялся пробираться через пространство между внешней и внутренней защитными полосами, тщательно огибая встречающиеся предметы. Внутренняя полоса защиты представляла собой всего лишь насыпь, высотой не выше моего плеча, с канавой перед ней, той, из которой брали землю для насыпи.