– Это республика, граничащая с вашим государством на юге, сэр.

Гавинда почесался:

– А мне всегда было плевать на эти заграницы. Ну и при чем тут я?

– Синдики Ира настоятельно просят вас, сэр, собрать воинские силы и снять осаду с Ира.

– А? Ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы моя вонючая армия пошла высвобождать этих клоунов от... как, ты сказал, зовут этих вонючих вторженцев?

– Паалуанцы, сэр. Они явились из‑за Западного океана...

– Ладно, ладно. Я тебя уже слышал. Пей еще пиво. Так почему мне надо посылать свою вонючую армию в это место – Ир, да?

– Да, сэр.

– И посылать нашу вонючую армию через океан, чтобы драться с этими клоунами, о которых я никогда не слышал?.. О чем я говорил?

Я объяснил снова. Гавинда наморщил лоб. Наконец он сказал:

– Но, послушай, если у людей из Ира хвосты и чешуя, как у тебя, то мне не нужна ни одна их вонючая частичка. Если эти другие клоуны убьют их и съедят, я скажу: апчхи!

– Но, сэр, как я пытался вам объяснить, ирцы такие же люди, как вы. Я лишь демон, находящийся у них на службе по контракту.

– Почему тогда, если они люди, они не прислали ко мне какого‑нибудь вонючего человека?

– Потому что я был единственным, кто смог пройти сквозь укрепления паалуанцев.

Архон сделал огромный глоток пива.

– Ну‑ка подожди. Это что, клоуны из‑за океана атакуют Ир или Ир атакует их?

Я объяснил снова.

– Но, – сказал Гавинда, – я не понимаю, какая мне выгода вмешиваться. У нас, кажется, нет никаких вонючих денег, чтобы платить их вонючей армии, не говоря уж о том, чтобы посылать ее в страну, о которой я никогда не слышал.

– Ваше высочество, когда паалуанцы очистят Ир, они вторгнутся в Солимбрию.

– А? Думаешь, они могут?

– Конечно.

– Это которые из них вторгнутся? Ир или... я забыл их вонючее название.

Я почесался и объяснил снова. Архон задумался. Наконец он сказал:

– Ладно, пусть приходят. Я оторву их главному голову! Я ему хребет сломаю, и им придется вернуться домой, потому что у них не будет генерала и некому будет давать им приказания. Выпей еще пива, прежде чем уйти.

8

ШАМАН ЙУРОГ

Северная часть Солимбрии кишела разбойниками ничуть не меньше южной ее части. Думаю, что некоторые из тех свирепого вида людей, которые встречались мне на дорогах или в гостиницах, принадлежали именно к этому сословию. Иные бросали на меня недобрые взгляды, но ни один храбрец не напал. Полагаю, что моя внешность отвращала от любых кровожадных намерений, которые могли у них зародиться.

На второй день по выезде из Солимбрии я добрался к подножиям холмов Горной Эллорны. За ужином показал трактирщику, некоему Хадрубару, имеющуюся у меня карту и спросил его о дороге через горы.

– Трудно сказать, – ответил он. – Игольное Ушко, – он указал на то место на карте, что означало переход через гряду, – погребено зимой под снегом. Сейчас разгар лета, и проход должен быть открыт еще два, а то и больше месяца. Но ни одному путешественнику не удалось проникнуть на земли хрунтингов.

– А как же с теми, кому нужно на север?

– Некоторые пытались пробраться, но назад не вернулся ни один. Кое‑кто говорит, что тропу стерегут заперазхи.

– Кто, кто?

– Заперазхи – это такое племя пещерных людей, обитающее в тех краях. Каждый год, когда открывается проход, они делают военные налеты на тропу. Потом правительство призывает их к порядку. Но с такими дикарями ничего нельзя знать наверняка.

– А как выглядят эти пещерные люди?

– Хочешь взглянуть? Пошли.