Совершенно невзрачный мужчина, лет тридцати — тридцати пяти, в белой майке и бывших когда-то синими спортивных трениках, пузырящихся на коленках. Крестика на шее нет, на плече татуировка «МФ — навсегда!» с кривым Андреевским флагом, две жёлтые металлические коронки во рту. (И как только таких типов женщины любят? А главное — за что? И почему так результативно?!)
— Ну чего у вас там, в вашей налоговой? — буркнул он, кивком указав мне на вторую табуретку. — Предупреждаю, квитанции у жены, а жена с детьми у тёщи, приедет только завтра. Господи, один выходной хотел провести спокойно, и нате вам…
— Я не из налоговой.
— Не понял…
— Всё гораздо более неприятно, Константин Петрович. — Я откашлялся, на мгновение прикрыл глаза, сконцентрировался и принял свой истинный облик. — Трепещи, смертный! Ибо пробил час, и я пришёл забрать твою бессмертную душу!
Хозяин придушенно пискнул, попытавшись вжаться спиной в стену, редкие волосы на голове дружно встали дыбом, а в голубых квадратных глазах застыл неподдельный ужас. Хорошо пугается мужик, уважаю…
— Вы… ы… ы… и-у-у-у!
Я сидел перед ним совершенно обнажённый, с буграми тренированных мышц под бледно-зелёной чешуйчатой кожей, с впечатляющими когтями, пронзительным взглядом и небольшими толстыми рогами на лбу. Рога, кстати, были лишними, редко кто их сейчас носит, но для людей они по-прежнему главный аргумент в идентификации демонов. Можно было, конечно, добавить ещё копыта и хвост, но я сторонюсь дешёвых спецэффектов.
— А-а-а-и-и-ых-кых-ой! — Жертва перешла на непереносимую смесь визга и нервного хрипа.
Нет, не предсмертного, в таких делах я разбираюсь…
— Моё имя Абифасдон, несчастный! В прошлом году ты предложил свою душу в обмен на велосипед для младшего сына. Твой зов был услышан.
— Я… я… не… — Он умоляюще покосился на шкафчик над холодильником.
Получив мой снисходительный кивок, вскочил с места, выудил непочатую бутылку дрянного виски и свернул ей крышку. Наверняка подарок коллег из серии «натебеубоже точтонамнегоже». Мужик сделал долгий глоток прямо из горла, едва не задохнулся и уставился на меня кристально трезвыми глазами. Парадокс, не находите?
— Вспомнил?
— Нет.
— Вспоминай. Двадцать второе августа, вечер, ты с друзьями и любовницей Катей сидел в уличном кафе на набережной. Вышел в туалет и нашёл в кабинке на полу кошелёк с пятнадцатью тысячами рублей. Этого как раз должно было хватить на велосипед.
— Да, но…
— Но ты их тут же пропил, лишенец! Нам пришлось подкидывать тебе необходимую сумму ровно шесть раз, пока ты не сдержал обещание, данное ребёнку. Срок вышел, пора платить по счетам.
Он дёрнулся, икнул, приложился к виски ещё раз и вдруг спросил:
— А чем докажете? Где договор? Договора-то у вас нет, ничего я не подписывал, а значит…
— Цыц.
— Чего?! Я законы знаю! Если нет договора, то нет и…
— Цыц, смертный! — рыкнул я, для острастки изрыгая меж зубов оранжевое пламя.
Хозяин дома снова влип в стену, но бутылку из рук не выпустил. Тоже мне, нашёл Священный Грааль, ага…
— Слово высказанное — есть озвученная мысле-форма, отпущенная на энергетическом уровне в информационное поле Земли, — не заморачиваясь с более тонкими материями, пояснил я. — Короче, хотел — получил! Факт подтверждён и нотариально заверенного договора не требует. Можешь глотнуть ещё раз, и в путь. Преисподняя ждёт. Последнее желание?
— Чтоб ты ушёл и никогда не возвращался!
— Неумно. |