«Нда, не зря Карамаз в Поднебесную за вакциной летал, — улыбнулся про себя Артур. — Не удивлюсь, если покойный Председатель госсовета туркам сторговал атомную бомбу…»

— Господин президент! С «Клинка» лекари передали — их превосходительство, адмирал Орландо Жив, крови только потерял! Порадовать вас велели!

— Порадовал, матрос. Спасибо! Адъютант, найди мне капитана конной сотни!

— Уже здесь, господин! Готовы к разведке! — щелкнул каблуками кудрявый усач в кубанке и шароварах с лампасами.

«Молодцы, — про себя порадовался Коваль. — И лошадок в трюмах сохранили, и не ждут, пока их позовут. Выдрессировал офицеров Бердер, царство ему небесное!»

Чтобы не расплыться в улыбке, он нарочито внимательно рассматривал панораму дымящего, охваченного пожарами, порта. Сапоги проваливались в пепел, далекий вулкан покуривал лениво, загонял в небеса тонкую серную струйку.

— Капитан, в штабной палатке получите карту местности. Ни с кем не общаться, чтобы не было утечек. Оцепление вас пропустит, я распоряжусь. Рассыпьтесь вдоль побережья, там несколько дорог. В бой не вступать ни под каким предлогом, в деревни не заходить, ясно?

— Так точно, ваше!..

— Двигаетесь на север, оставляя посты, пока не заметите неприятеля. Я имею в виду не роту и не полк, а гораздо больше, ясно? Если заметите небольшие группы или подозрительных одиночек, что будут стремиться вас обогнать, — скручивайте и отправляйте сюда на дознание!

— Ясно, так точно!

— Внимательно следить за морем, возможна высадка. Полагаю, мимо не пройдете… Обнаружите — организованно отступать, оставив следящих. Задача ясна? Выполнять!

«Акция практически бесполезная, — рассуждал Коваль, наблюдая, как на мощеной площади, перед аккуратным беленьким зданием со шпилем, строится конная сотня. — Наверняка из порта уже телеграфировали о нашей атаке. Весь вопрос в том, как поступит командующий десантом? Если сам Карин в Италии, то нас не тронут. Старикан достаточно хитер, сначала он прозондирует почву и нападет лишь после того, как наверняка узнает, что нас впятеро меньше, чем турок. Хотя… Даже в этом случае он не нападет без поддержки авиации. Хуже того, наверняка подонки Дробиченко успели одарить босса какой-нибудь гадостью массового поражения. Если же Карин умотал в Сирию, как докладывали шпионы, то очень может быть, что его янычары совершат глупость и сунутся отбивать порт…»

На посту у временной тюрьмы стояли караульные из роты Тайного трибунала. Даже здесь, на жарком юге, они носили маски, скрывающие лица, стальные каски и перчатки, чтобы никто не сумел опознать «особистов» по волосам или ладоням. Солдаты Тайного трибунала не принимали участия в боевых действиях, они переждали морское сражение на отдельном судне, затем высадились за линией порта и слаженно приступили к привычным обязанностям. Быстро подобрали нужные помещения, разделили их на тюрьму для пленных обычных и добровольных, отдельно обозначили гауптвахту для штрафников из собственной армии, весело зазвенели молотами, готовя пыточную камеру… Коваль прекрасно знал, что Тайный трибунал недолюбливают в регулярной армии, не любят и боятся. Посему и требовал неукоснительно, чтобы в походах оставались подчиненные герра Борка неузнаваемыми.

Чем страшнее, чем таинственнее спецслужба, тем эффективнее ее работа.

Караульный потянул цепь, приподнялась крышка люка. Из подвальной темноты испуганно моргали глазки Сергея Дробиченко.

— Где моя жена? Разве трудно было поместить нас вместе? Что вы с ней сделали?! Вы должны понять — никаких военных тайн мы не знаем, рассказать нам все равно не о чем! Что вы молчите? Мне бояться нечего, страху и без того натерпелись! Что вам нужно?!.