В перелеске, куда Фауст заехал по следу Змеи, внимание нирванца привлекли пронзительные звуки. На дереве кто-то отчаянно визжал. Вроде бы белка. Поблизости слонялось с десяток жутких созданий. Вроде гоблины.

Подъехав поближе, Фауст обнаружил, что был не совсем прав. Вокруг дерева в самом деле расположились гоблины, а вот на ветвях сидела вовсе не белка — это был гном. Сценка представлялась совершенно загадочной, поскольку особи подземного племени крайне редко выбираются из своих нор, а к высоте традиционно питают стойкое отвращение.

Что же касается гоблинов, то Фауст относился к ним с высокомерной снисходительностью. Смуглых верзил во многих Отражениях считали — и не без основания — существами туповатыми и примитивными, потому как в большинстве своем гоблины предпочитали не работать, а промышлять воровством и торговлей на рынках. Однако встретившаяся ему в этой Тени компания выглядела довольно пристойно, а долгая дорога наскучила, и герцог решил пообщаться. Какое-никакое развлечение.

На одинокого путника гоблины не обратили внимания. Вооружившись двуручной пилой, они пилили ствол, сопровождая ударный труд казарменными прибаутками.

— Эй, недомерок, ты когда в последний раз купался? — крикнул один. — Не люблю, когда от жратвы воняет.

— Даже если он только что принял ванну с благовониями, все равно смердеть будет, — откликнулся другой гоблин.

— Это еще почему?

— Так он же, как только увидит вблизи твою рожу, сразу обделается от страха. Гоблины дружно захохотали.

— Тише вы, не дразните гнома, — посоветовал смуглый бугай, обвязавший бедра роскошной — пурпурной с белым — тряпкой. — Эти отродья, если их разозлить, жутко опасными становятся. Если хорошо подпрыгнет, даже в пупок боднуть сможет.

Надо же, гоблины с чувством юмора, поразился Фауст. Нестерпимо захотелось взглянуть на демиурга-извращенца, которому пришла в голову мысль сотворить такую породу.

— Бог в помощь, — любезно произнес Фауст.

— И тебя туда же, — огрызнулся гоблин в потертом кожаном кильте с блестящими заклепками. — Гуляй мимо, дядя.

А другой гоблин, постарше, пошевелив усами — длинными, висячими и седыми, — с недоумением проворчал:

— Бог-то тут при чем? И вообще — ты которого имеешь в виду?

Нирванец от души расхохотался. Услыхав его смех, высокий гоблин, нарядившийся в кильт, отложил пилу и с угрожающим видом шагнул к нирванцу. При этом гоблин поглаживал черные жесткие колечки своей прически. Приблизившись почти вплотную, он осведомился:

— Чего выступаешь, дядя?

— Балдею от вас, — признался герцог. — Гоблин-остряк — почти такое же чудо, как… ну, скажем, как армянин в Канаде. В каком-нибудь Торонто, Квебеке или Монреале.

— Армяне даже в Галифаксе вполне органично вписались, — обиделся курчавый гоблин. — А ты, дядя, знаешь, на кого похож? На ниггера из «Ком-мандос», который жрал на завтрак печенку «зеленых беретов».

— Это еще вопрос, кто из нас больше на ниггера похож, — хихикнул Фауст, язвительно добавив: — Племянник…

Гоблины просто покатились со смеху, поскольку дылда в кильте действительно был отнюдь не светел лицом. Сдуру решив, что о нем забыли, гном потихоньку сполз с дерева и попытался сбежать. Однако, едва бородатый коротышка оказался внизу, его тут же схватили.

«Сожрут, — подумал Фауст. — Или сначала надругаются, а потом все-таки сожрут» Он ждал, что гоблины разожгут костер и настругают шампуров из ореховых веток, но вместо этого они достали тюбики, развели в ведерке краску и, не обращая внимания на вопли и проклятия гнома, разрисовали беднягу, как елочного клоуна.