Мужчина, сидевший у камина, обернулся и встал.

— Сара, дорогая, — обрадованно сказал он. — Какой приятный сюрприз!

Он подошел и поцеловал ее.

— Здравствуйте, дядя Джон. Как себя чувствуете?

— Держусь пока.

Он посмотрел на Эда.

— Это капитан Хардин, американский летчик. Они базируются в Литл-Хеддингтоне, я привезла его посмотреть университет. Познакомься, Эд, — мой дядя, лорд Брэндон, — сказала Сара.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Здравствуйте, сэр, — сказал Эд.

— Здравствуйте. Присаживайтесь. Мерзкая погода. И не скажешь, что август. Как у вас дома, Сара? Все в порядке? Надеюсь, Джордж здоров? А что слышно от Джайлза?

— Сэр Джордж чувствует себя неплохо, у Джайлза тоже все в порядке. Пишет, что загорел, как негр.

— А ты по-прежнему работаешь в госпитале?

— Да. Сегодня у меня выходной, я решила потратить его на укрепление англо-американских связей. Можно показать капитану Хардину колледж?

— Разумеется. Наши реликвии в основном теперь в хранилище, но можно полюбоваться архитектурой. А сначала мы выпьем чаю. Раздевайтесь, а я позову Мэнкрофта. Как твой отец, Сара?

— Как обычно, трудится на благо министерства сельского хозяйства и во имя победы.

— Я всегда высоко ценил его способности в этой области. Мой брат мог бы и пустыню превратить в цветущий сад.

Они устроились у жарко горевшего камина. Сара наслаждалась теплом и слушала, как Эд и ее дядя обсуждают историю Америки, доктрину Монро и ленд-лиз, политику изоляционизма и новый курс президента Рузвельта. Ей казалось, что Эду здесь нравится, и ей было приятно, что дядя отнесся к нему со всей серьезностью и со вниманием выслушивал аргументы американца, когда тот в чем-то не соглашался с ним. Среди прочих достоинств Эда Сара отметила его умение держать себя.

Лорд Брэндон настоял, чтобы они остались обедать.

— Нечасто приходится беседовать с коренным американцем, — сказал он. — К тому же таким колоритным.

Гости уехали только в половине десятого. В десять Сара заступала на дежурство.

— Спасибо вам за прекрасный день, сэр, — поблагодарил Эд, пожимая руку хозяину.

— Вам спасибо, — отозвался лорд Джон. — Будете еще в Оксфорде, милости просим. Теперь вы дорогу знаете. До свидания, Сара. Передай привет отцу и Джорджу. Когда собираешься проведать родителей?

— Где-нибудь в октябре, наверно. Мне дадут отпуск.

— Сердечный привет Джайлзу, когда будешь писать.

— Спасибо, дядя.

Они поспешили к машине.

— О'кей, — сказал Эд, садясь в джип. — Я всегда знал, что англичане — особенный народ, но я вас недооценивал. Думал, что мне станут мозги промывать, а получилось все просто здорово. Спасибо.

— Не за что, — ответила Сара.

* * *

Теперь он стал регулярно приезжать в Латрел-Парк не только поиграть в шахматы, но и чтобы привезти кое-что из продуктов. Масло, яйца, кофе; брикеты мороженого с фруктами — «домашнего производства», как он говорил. «Мы смешиваем ингредиенты и берем с собой в полет. На высоте двадцати тысяч футов оно замерзает и доходит до кондиции». Еще он привозил апельсины — огромные, сочные апельсины из Флориды, которые Сара относила в госпиталь. Среди продуктов были жестянки с консервированными персиками, коробки с шоколадом «Хершис», а однажды и полдюжины бифштексов. Почти всегда к этому добавлялась бутылка виски и сигареты для сэра Джорджа. Сам Эд не курил. Он дважды приглашал хозяев Латрел-Парка обедать на базу, они уже несколько лет не видели такого обилия еды.