С любовью — Сара».

Милый мальчик, подумал Эд. Надо же! Милый мальчик! Ох уж эта ваша пресловутая английская сдержанность! Какого бога благодарить мне за такое дивное создание? Ох, Сара…

Вернулся Джеймс.

— Роскошная ванная, — сказал он. — Не то что наша.

— Она в твоем распоряжении, — улыбнулся Эд.

— Заметано, — отозвался Джеймс. — Ну что, начнем прогулку по волнам памяти?

Альбом представлял собой иллюстрированную историю жизни Джеймса Латрела, начиная со снимка в крестильной рубашечке из атласа с кружевами, фотографий из раннего детства, отрочества, запечатленных сцен школьных экзаменов (он был в коротких штанишках) и заканчивая фото из студенческой жизни сначала в Итоне, где Джеймс снимался в котелке, и позднее уже в Оксфорде. Ранние фотографии были черно-белыми, поздние — цветными. На многих рядом с сыном была Сара, а также Джайлз и сэр Джордж. Некоторые были сделаны на традиционных сборах ветеранов. На одну из них Эд смотрел дольше, чем на другие.

— Мне тут лет семь, — охотно комментировал Джеймс. — Меня все старались чем-нибудь накормить, и я объелся клубникой со сливками. Меня стошнило прямо на лужайке. — Он хмыкнул. — Мама мне тогда задала перцу.

Сара стояла на лужайке, одной рукой обнимая темноволосого мальчика в белой рубашке и серых шортиках, другой рукой прикрывалась от солнца. Она смотрела вдаль. «Высматривает меня?» — подумал Эд. Малыш рядом с ней, словно чувствуя напряженность матери, замер, не замечая, как тает мороженое в его руке и капает на идеально отутюженные штанишки.

Несколько фотографий было сделано под каштаном у озера.

— Мы часто приходили на это место, — сообщил Джеймс. — Я всегда знал, что это мамино любимое, только не догадывался почему.

На одном из снимков Сара лежала там же, где он впервые заговорил с ней, а Джеймс, которому было лет десять, щекотал ее травинкой.

— Она хотела меня поймать, я побежал и бухнулся прямо в озеро. Хорошо, что я уже умел плавать.

Джеймс вновь почувствовал в отце горечь потери. От него исходили токи одиночества. Это было в его глазах, в жестах тонких выразительных рук, во всей его фигуре. Опять Джеймсу захотелось сказать ему что-нибудь утешительное, и он опять не решился. Просто молча ждал, когда можно будет вставить что-нибудь ободряющее. Он увидел, как Эд тяжело, но бесшумно вздохнул. Потом он перевернул страницу.

Последней в альбоме была вклеена фотография Сары, Джайлза и Джеймса на террасе. Сара сидела с закрытыми глазами, подставив лицо солнечным лучам. Джайлз погрузился в газету, а Джеймс в белом теннисном костюме строил рожу камере.

— Это снимала Памела, — пояснил он. — Моя девушка.

Эд улыбнулся.

— Я встречался со многими девушками, пока не познакомился с твоей матерью.

— Под каштаном у озера. Она говорила. Вы сказали, что не верили в принца, который разбудил Спящую красавицу поцелуем. Это она вам напомнила сказочную принцессу?

— Да, — улыбнулся Эд.

— Она была красивой? То есть она и сейчас красивая, но когда была молодой…

— У нее была фарфоровая кожа и шелковые волосы. Губы ее были выпачканы шоколадом, и я не мог оторвать от них глаз.

— Вы знали, кто она?

— Мы все знали. Хоть все мы, янки, были сексуально озабочены, о ней даже помыслить никто не смел.

— Но вас это не остановило.

Эд пожал плечами.