Теперь главное - это удержаться на границе сна и выйти из тела. Не люблю я это дерьмо, если честно, но иначе, увы, никак. Колючие вибрации появились в пятках, а затем я отправил их мысленно через все тело - к макушке. И, опять же, нужно выкатиться из скафандра, да так, чтобы его не потревожить, иначе я просто проснусь. Перед глазами мелькнула дверь автомобиля, а потом все стало белым. Свет? Ага, два раза. Это снег. У меня получилось. Всегда радуюсь, когда это выходит так просто, теперь вот главное - не потерять контроль над сновидением. Я стал ощупывать холодную сталь автомобиля и нарисовал на замерзшем стекле парочку узоров. Да, вот он, первый локал. Все прямо как писал Монро. Я там, где надо. Я бегом бросился к могиле отца, в надежде, что застану его. Вовремя. Он уже развернулся и собирался уходить.

 - Виктор Иванович! - громко позвал я его, и мужчина обернулся. Ха, а он помолодел после смерти-то. Забавно. Я на него похож, но только отчасти. Мама говорит, что я больше на своего деда по ее линии смахиваю, но нос и глаза у меня от бати.

 - Сережка? - Отец встал как вкопанный, а затем громко закричал: - Ты меня видишь?

 - Конечно, и слышу хорошо, так что можешь не орать, а то местных мертвяков перепугаешь.

Я подошел к бате, и мы обнялись.

 - Я умер, Сережа, - сказал он, - представляешь?

 - Да, я тебе всю похоронку и оформил, - я кивнул на могилку, - у матери совсем денег не было.

 - А обелиск где? - не понял отец.

 - Земля усесть должна. Через год поставим, - пояснил я, - а временный деревянный крест тебе не полагается, ибо ты некрещеный.

 - Спасибо, но не стоит тратиться. Сам понимаешь, для меня это теперь вообще ни к чему.

 - Ага, осознал-таки, - я улыбнулся, - ну давай прогуляемся.

 - Стой, - отец схватил меня за рукав, - какого черта происходит? Я умер. Ладно. Но ты? Ты тоже умер, что ли?

 - Нет. Я живой, просто вышел из тела, чтобы с тобой встретиться и кое-что тебе рассказать. Я тебя тут давно жду. Думал, что ты вообще не придешь.

 - Я просто опоздал. Собственно, и при жизни таким же был, - отец покачал головой, - как много было проебано, а...

 - Хватит себя укорять, - заметил я, - все кончено. Или ты теперь будешь жалеть, что мало путешествовал, любил и не стремился к знанию? Поздно. Тебе теперь о другом нужно думать.

 - А ты жестким стал. Вот как тебя Москва изменила, - мы с отцом пошли по кладбищенской дорожке.

 - Она тут ни при чем. Ты вообще помнишь, как тебя грузовиком переехало? - спросил я.

 - Ничего. Просто удар. Даже боли не было. Просто выбило из тела. Знаешь... Такой резкий холод, а потом все. Я уже взлетел над затормозившей фурой. Смотрю, а из-под нее только нога моя торчит, а ботинок правый отдельно валяется. Ничего я не успел - ни подумать, ни осознать.

 - Свет в конце туннеля был?

 - Какого туннеля? - не понял Виктор, - не было ничего. Просто хожу, летаю по нашему миру. Все как во сне. Только знаю, что не проснусь больше никогда. Я - призрак, Сережа.

 - Это ненадолго, - пообещал я, - тебе тут делать нечего. Нужно идти дальше.

 - В ад? - воскликнул отец.

 - Ты же атеист. Какой тебе ад? Рая ты тоже не увидишь. В Лимб тебе надо. Я подскажу тебе, что нужно делать.

 - А ты откуда знаешь? - с подозрением спросил отец, - ты же не умирал!

 - А нет никакой разницы, пап. Что ты помер, что уснул, что проснулся. Это сложно понять, но это так. Если я тебе скажу, что практикую осознанные сновидения, ты же все равно ни хрена не поймешь.