— Может быть, бежать?

— Схватят.

Наступило молчание. Аксум машинально заплетала и расплетала косу. Наконец Инаэро не выдержал:

— Неужели ты так спокойно дашь себя убить? Аксум медленно покачала головой.

— Насчет этого — даже и не думай. Не для того меня мать рожала, чтобы я вот так запросто сдалась и подставилась под удавку… Это было бы сущей неблагодарностью по отношению к бедной женщине — не находишь?

Глава двенадцатая

НАЕМНИКИ ДЛЯ КАРАВАНА

Старший сын правителя Хоарезма, Хейто, большую часть времени проводил в своих покоях, подальше от отцовских глаз. Это был черноволосый молодой человек лет восемнадцати, с вьющейся бородкой, густыми бровями и лихорадочно блестящими черными глазами, похожими на две влажные маслины. Очень красные губы резко выделялись на молочно-бледном лице.

Красноватыми были и его тонкие ноздри, что выдавало давнее пристрастие Хейто к порошку черного лотоса.

Его покои были обставлены с роскошью и вкусом. Повсюду лежали мягкие ковры из Султанапура. Их особенностью было то, что тончайшая шерсть, из которой изготавливали их султанапурские мастера (исключительно мужчины — женщин к такой работе даже не подпускали), портилась при малейшем прикосновении влаги. Один разлитый бокал вина, одна капля, сорвавшаяся с донышка чашки, — и драгоценнейший ковер безвозвратно испорчен. В этом также заключалась особая утонченность.

Хейто развалился на низком ложе, машинально поглаживая шелковое покрывало. Оно было скользким и приятно холодило кожу. Шелковой была и одежда наследного принца. Перед ним на инкрустированном костью столике лежал прибор для раскуривания порошка черного лотоса. Само зелье должен был доставить один друг принца. Он появлялся при дворе иод видом торговца пряностями и сладостями, до которых так охоч был Хейто.

Наконец слуга доложил о прибытии долгожданного гостя. Хейто хлопнул в ладоши:

— Пусть войдет! И смотри же, чтобы нам никто не помешал.

С низким поклоном к наследнику в покои вошел Светлейший Арифин. Здесь он выступал как раболепнейший из слуг его высочества.

— Приветствую великолепие и красоту! — воскликнул Арифин, остановившись на пороге и заслонив глаза ладонью, как бы ослепленный удивительной красотой молодого принца. — Мои недостойные глаза вновь созерцают зрелище, предназначенное только для бессмертных!

— Входи, — сказал Хейто. — Садись здесь.

Он пытался держаться с Арифином, как и подобает наследному принцу Хоарезма, — с достоинством, милостиво снисходя к ничтожеству, которому посчастливилось услужить сиятельной особе. Но ничего не получалось. Хейто зависел от Арифина, и оба знали об этом. Если Арифин не появится со своим зельем, принц вновь окажется во власти страшных видений, и все закончится очередным припадком.

А Арифину принц был нужен живым. До тех пор, пока не умрет его отец, правитель Хоарезма. Несчастный случай должен произойти с владыкой во время ежегодного жертвоприношения коней богине Бэлит. Один из коней, предназначенных для заклания, взбесится и нападет на того, кто будет стоять рядом.

А рядом будет стоять тот, кто приносит жертву от имени всего города Хоарезма.

То есть — правитель.

И тогда на троп взойдет Хейто, послушная марионетка в руках Арифина. Какая великолепная наступит жизнь! Сколько дел можно будет совершить, имея такого чудесного правителя! Правителя, которым так легко управлять: подсыпал одного снадобья в зелье — примет одно решение, подсыпал другого снадобья в то же зелье — лежит без сил и жалобно стонет, умоляя избавить свое величество от страданий и жутких кошмаров…

Арифин не был магом.