. Я даже не успел разглядеть.
Отшвырнуло так, словно попали баллистической ракетой.
В следующий миг меня хлестануло чем-то невидимым. Все тело рассекло страшной болью, по хитину прошел косой разрез. Оттуда хлынула черная слизь – субстанция, хвастливо нареченная профессором Краевским краевином.
Но я даже не успел осознать, как мне сейчас больно. Меня вновь ударили. Невидимый шип на сей раз вошел прямо в грудную клетку, пробив ее насквозь. Глаза вылезли из орбит, пасть раскрылась в беззвучном крике – меня же убивают!!!
Сопротивляться?.. Даже звучит смешно. С тем же успехом гусеница может сопротивляться паровому катку. Все, на что меня хватает – ползти, ползти к ослепительному свету Хрустальных Чертогов.
Надеяться…
Новый удар – теперь нематериальный. Прямо в мозг. Ментальное давление чудовищной мощи – разум коверкается, плющится, мозги буквально вытекают через уши. Чей-то чужой голос в голове хохочет и рыдает одновременно, требуя немедленно прекратить сопротивляться, лечь на землю, расслабиться и сдохнуть. Рабан по мере сил приглушает этот ужас, но силы у него уже на исходе – мой керанке практически визжит от боли.
Это называется Крик Бездны – мощнее него разве что Зов Ктулху.
Блин, сознание меркнет… Йог-Сотхотх уже давно мог бы меня убить – и не просто убить, а размазать, как блоху. Однако пока что он меня щадит – видно, хочет растянуть агонию. Хочет, чтобы я как следует прочувствовал, что происходит с прогневившими Хранителя Врат Бездны.
А ведь он до сих пор не выбрался из портала полностью… Агонизируя, я отполз довольно далеко – даже в столь плачевном состоянии я по-прежнему куда шустрее человека. На целый километр, наверное, уже отдалился от черной трещины в воздухе. Туловище и голова Йог-Сотхотха нависают прямо надо мной, на кошмарной роже светится какая-то мрачная удовлетворенность… но хвост до сих пор по другую сторону портала, в замке Кадаф.
Ни хрена ж себе он растянулся! Куда там резиновому шлангу!
Однако поражаюсь я себе. Возможно, мне осталось жить минуты полторы. Возможно, я прямо сейчас сдохну, как таракан, раздавленный тапочком. Но все равно нахожу в себе силы юродствовать и зубоскалить.
И откуда во мне это берется? Может быть, хиханьки и хаханьки для меня – нечто вроде защитного механизма? Чтобы совсем не скатиться в пучину отчаяния. А то я уже давно балансирую на грани сумасшествия. Собственно, с самого рождения.
Зато и к дамокловому мечу, постоянно висящему над головой, я тоже привык уже давно. Смерть уже как-то не особо и страшит.
А интересно, что меня ждет на другой стороне? Надеюсь, не большая сковородка…
Хрустальные Чертоги! Корчась и ползя, я незаметно сам для себя добрался до особняка миледи. Ну что же там никто не чешется?! Неужели до сих пор не прочухали, что тут творится?!
– ААААААААААААААААААА!!!
Это я кричу. Кричу, как никогда еще в жизни не кричал. Потому что меня подняло в воздух чем-то вроде невидимых клещей, сдавливая покрепче любых тисков. Сверхпрочный хитин треснул во множестве мест.
Но если бы еще только это! Йог-Сотхотх с ласковой улыбкой садиста единым рывком оторвал мне… да всё! Дернул в одиннадцать сторон разом, к чертовой матери оборвав яцхену хвост, крылья, ноги и все шесть рук.
Как же больно, мать его иху… Так больно мне было в жизни всего… да я уже со счету давно сбился. Не знаю, сколько раз. Много. Слишком много.
Хрустальная земля уже вся залита моей черной слизью… Валяются мои руки и хвост… и все еще подергиваются. |