|
– На радость всему лионейскому двору. – Тут она вдруг поймала себя на мысли, что жизнь ее перевернулась таким невероятным образом, что забеременей она от Дениса, и это стало бы не ее сугубо личным делом, а праздником для сотен совершенно незнакомых ей людей в далекой стране. Звучало это не более бредово, чем система поединков, про которую ей поведал Смайли. – А что это у вас за поговорка такая насчет самки оборотня? Я и раньше слышала. – Это неприличная шутка. И отчасти расистская. У меня случайно вырвалось, я больше не буду. – И что тут неприличного? Ну, давайте, у меня же допуск есть. Почти. – Многие считают, что самка оборотня – самое отвратительное создание на свете. А некоторые вообще думают, что у оборотней вообще нет самок. – А как же они… – Это их личное дело. Я вмешиваться не собираюсь. – Смайли… Или мистер Смайли? Черт с ними, с оборотнями, хотя все-таки… Нет, черт с ними. Я вас послушала. Я почти все поняла. Получается, что Дениса вы ищете – как бы это сказать – на всякий случай. Вдруг что-нибудь случится, нужно, чтобы наследник сидел в Лионее и ждал своей очереди. – Не совсем так… – Подождите. Вот я – последняя, кто видел Дениса Андерсона. После того как мы расстались, меня похитили, накачали какой-то дрянью, засунули мне в шею червяка, потом подложили меня одному грузину, чтобы я освободила из подвала его дома Иннокентия, который на самом деле Кощей Бессмертный. Потом меня чуть не убили, потом за мной гонялись все кому не лень, включая болотных тварей и эту чокнутую Лизу… Это что – набор случайных совпадений? Если вы скажете «да», я запущу в вас чем-нибудь тяжелым. – Тогда я не буду говорить «да». Я спрошу – а твоя версия? – Моя версия – что-то тут не так. Что-то творится вокруг Дениса Андерсона, ну, и вокруг меня заодно… Что-то помимо того, что вы мне рассказали. Что-то большее. – Например? – Самое простое, что мне приходит в голову: вы ищете Дениса не на всякий пожарный случай. – То есть? – Вы уже знаете, что в ближайшее время кто-то захочет поиграть в эти ваши гладиаторские бои. Я не знаю, по какому там вопросу все затеялось, но я так понимаю, что если нынешний король на поединке погибнет, а наследник не отыщется, то некому будет заступиться за договор, и система накроется медным тазом. И все вернется к поединкам, как в старые добрые времена. Я угадала? – Почти. – Что не так? – Если нынешняя система накроется и все вернется к поединкам, то ведь и система поединков основана на договоре двенадцати рас… – Нет-нет-нет… – Да. Защитник этой системы – король Лионейский. Если кто-то из двенадцати потребует отмены системы поединков, а род Андерсонов не сможет выставить защитника, то… – Что? – Все. – Поконкретнее. – Хаос. Война. Каждый за себя, и Бог против всех. – Бог тоже в этом участвует? – Настя почувствовала, как у нее начинает кружиться голова и она продолжает исключительно по инерции задавать исключительно тупые вопросы. – Не знаю, надо спросить у Люциуса. – А Люциус – это кто? – Он… он тут как бы присматривает… – За кем? Или за чем? – За всем. |
