— Но всем известно, что об этом уже давно поговаривают, а кто не знает, что нет дыма без огня. Давайте заглянем сквозь дымные клубы и погасим огонь. Если я добуду доказательства, вы со мной?
— Действовать? Но как?
— Сослужим службу королю и избавим его от Бедуира, очистим разом и постель, и Совет короля!
— Ты хочешь сказать, просто расскажем королю? — с сомнением переспросил Коллес.
— А как еще? Он придет в ярость, кто не придет в ярость на его месте? Но потом он будет нам благодарен. Любой мужчина пожелает знать…
— Но королева? — Это вмешался молодой человек по имени Киан, который приехал с родины королевы, из Северного Уэльса. — Он ее убьет. Любой мужчина, узнав… — Он залился краской и умолк. Следует заметить, что при этом он избегал встречаться с Гахерисом взглядом.
Агравейн был уверен в себе и полон презренья.
— Королеву он никогда не тронет. Вы что, не знаете, что случилось с Мельвасом из Летней страны, когда он захватил ее и держал у себя день и ночь в своем летнем доме на островке посреди Озера? Не говорите мне, что этот распутник не получил от нее чего добивался, но король принял ее назад, не сказав ни единого слова, и пообещал, что, даже несмотря на бесплодность, никогда не отошлет ее от себя. Нет, ей он не причинит вреда. Мордред, ты знаешь его лучше других, да и вообще часами бываешь у королевы. Что скажешь?
— Что до нежности его к королеве, тут я согласен. — Мордред снова поставил кувшин с вином и присел на край стола, оглядывая шумное сборище. — Но это все досужие разговоры. Да, всякое болтают, я и сам слышал сплетни, но сдается мне, исходят они в основном отсюда, и доказательств им нет. Никаких доказательств. До тех пор, пока не найдутся доказательства, болтовня так и останется болтовней, состряпанной из вымыслов.
— А, знаешь ли, он прав, — вставил некий Мелин, родич Киана. — Это только сплетни, которые всегда роятся кругом, когда дама столь прекрасна, как наша королева, а ее супруг вдали от ее ложа так часто и так подолгу, как приходится бывать королю.
— Постельные сплетни, — поддержал его Киан. — Ты предлагаешь нам стоять на коленях в грязи и подглядывать в замочную скважину?
Именно это, по сути, и предлагал им Агравейн и потому отрицал теперь все с немалым праведным возмущеньем. Он был не настолько пьян, чтобы не заметить, как собутыльники сплотились против самой мысли о том, чтобы причинить вред королеве, и потому добродетельно изрек:
— Вы неверно поняли меня, друзья. Ничто не сможет убедить меня нанести урон нашей прекрасной госпоже. Но если б мы смогли измыслить способ низвергнуть Бедуира, не причинив ей вреда…
— Ты хочешь сказать, поклясться, что он силой ворвался к ней? Надругался над ней?
— Почему бы и нет? Такое вполне возможно. Моя девчонка что угодно скажет, если мы ей заплатим, и…
— А как насчет Гарета? — спросил кто-то.
Общеизвестно было, что Гарет ухаживал за Линет, фрейлиной королевы, девушкой воспитанной и милой и столь же неподкупной, как и сам Гарет.
— Ладно, ладно! — Почернев лицом, Агравейн повернулся к Мордреду. — Придумать можно много чего, но, клянусь самой темной богиней, мы уже сделали первый шаг и знаем, кто с нами, а кто нет! Мордред, а ты как? Если мы придумаем что-нибудь, что не бросит тени на королеву, ты с нами? Уж ты-то едва ли постоишь за Бедуира.
— Я? — Мордред раздвинул в холодной улыбке губы — эта улыбка оказалась единственным наследством, доставшимся ему от Моргаузы. — Друг Бедуира, главного конюшего, лучшего из рыцарей, правой руки короля на поле брани и в зале Совета? Местоблюстителя и регента в отсутствие Артура, наделенного всей Артуровой властью? — Он помолчал. |