|
Он не знает даже того, что он мой сын. Она вышла замуж после того, как я уехал с островов, и родила еще троих детей прежде, чем утонул ее муж. Он был рыбак. Я знал его, когда мы были детьми. Ее родители еще живы и помогают ей растить детей. Они приняли меня как своего и были только рады обручить нас после стольких лет, а она, разумеется, сказала, что никогда не уедет с островов. Я обещал, что позабочусь о них, что они ни в чем не будут нуждаться. В глазах детей — всех четверых — я их приемный отец. Быть может, когда-нибудь Медраут узнает, что он незаконнорожденный сын “бастарда короля Лота”, но тем дело и кончится. До тех пор, пока я когда-нибудь, возможно, не пошлю за ним. И не при тебе будь сказано, брат, таких, как он, здесь немало. К чему разжигать честолюбие?
— И впрямь к чему? — Гавейн поднялся на ноги. — Что ж, ты останешься с ними или поедешь сейчас со мной ждать корабля? Во дворце тебе будет удобнее, чем в твоем потайном убежище. — Дай мне день-другой, чтоб они успели примириться с моим отъездом, потом я приду. — Мордред внезапно рассмеялся. — Интересно будет поглядеть, как на сей раз подействует на меня роскошь, после того как я столько месяцев провел за былыми занятьями! Я не утратил вкуса к рыбалке, но сознаюсь, вовсе не радуюсь тому, что приходится копать торф!
Потом они заговорили о Гавейне, и Мордред передал королю посланье сводного брата. Пробежав его глазами, Артур поднял взгляд. — Тебе известно, что в этом письме? — В общих чертах, государь. Он сказал, что обратится к тебе с прошеньем позволить ему вновь вернуться на юг. Артур кивнул. Следующее его замечанье стало ответом на незаданный Мордред ом вопрос: — Бедуир еще в Малой Британии, в своем замке Бенойк, что к северу от обширного леса, какой там зовут Гиблым. И действительно, мы потеряли его, поскольку он, похоже, прочно там обосновался. Этой зимой он взял себе жену. Мордред, сознавая, что вернулся в оплот придворных, ничем не выдал своего удивленья, разве что слегка приподнял бровь. Прежде чем он успел произнести хоть слово, королева встала, заставив обоих мужчин подняться на ноги. Лицо ее было бледно, и впервые в его оживленной красе Мордред заметил следы напряженья и бессонных ночей. Уста ее отчасти лишились своей мягкой полноты, словно губы слишком часто сжимались на долгие часы молчанья. — С вашего позволенья, я оставлю вас, мои господа. После стольких — дней разлуки вам еще много нужно сказать друг другу. — Ее рука снова легла на плечо Мордреда. — Приходи поговорить со мной снова. Я жажду побольше услышать о твоих чудесных островах. И добро пожаловать, Мордред, добро пожаловать домой. Артур выждал, пока за ней закроется дверь. Несколько минут он сидел в молчании, и взор короля был тяжел и задумчив, Мордреду подумалось, уж не вспоминает ли он события той ночи, но Артур лишь сказал: — Я пытался предостеречь тебя, Мордред Но как тебе было понять мое предостереженье? И даже поняв его, что ты мог поделать? Что мог сделать большего, чем сделал и так? Что ж, все позади. Прими еще раз мою благодарность, и не будем больше об этом… И все же мы вынуждены теперь обсуждать исход той ночи. Когда ты говорил с Гавейном, что сказал он о Бедуире. — Что постарается по возможности сдержать свой нрав. Если терпимость к Бедуиру станет платой за возвращение на службу в ряды Соратников, он, думаю, заплатит эту цену. — Примерно об этом он и пишет. Как, по-твоему, он сдержит свое обещанье? Мордред пожал плечами — Полагаю, настолько, насколько это будет в его силах Он предан тебе, государь, в этом можешь не сомневаться. Но его нрав тебе известен, и может ли он сдерживать его. . — Он снова пожал плечами. — Ты его вернешь? — Он не был сослан. |
