Вероника сломала ее жизнь, а теперь она еще и предлагает спасти ее от всего того, что она сама натворила.

– Вернись к Родиону и разведись с ним. Ты можешь оставить ему детей, брать их только на выходные и каникулы. Так будет честно.

– Но папа тоже думает, что я пропала. Знаешь, что он мне устроит, когда узнает правду? – капризно возразила Вероника и Дина снова почувствовала приступ раздражения. Она всегда диву давалась, как в подруге так органично уживались довольно высокий интеллект и такая непроходимая глупость.

– Причем здесь твой папа? Он тебя что, отшлепает и поставит в угол? – огрызнулась она.

– Лучше застрелиться, чем во всем признаваться папе, – скривила губы Вероника, а Дина пожала плечами:

– Ни в чем себе не отказывай.

– Заткнись!

– Сама заткнись!

Спустя пятнадцать минут препираний Дина и Вероника расстались. Последняя сказала, что не может вернуться домой, но зачем-то попросила номер телефона подруги. Дине даже на мгновение показалось, что Вероника может передумать и уехать вместе с ней на утреннем поезде. Но, по большому счету, ей было все равно. В конце концов, это не ее муж и не ее дети. Номер телефона она продиктовала, надеясь в ответ получить номер Вероники, как еще одно доказательство того, что та жива-здорова, но Ника номер не дала.

Дина потребовала, чтобы подруга оплатила ей билет на утренний поезд и номер в гостинице, больше кочевать по чужим подсобкам ей не хотелось, Вероника должна ей намного больше. Та смиренно протянула Дине несколько крупных купюр и Дина впервые за несколько дней почувствовала себя лучше.

Письмо Вероники лежало в кармане, она отправит его на первой же железнодорожной станции, где поезд сделает остановку. А до этого закажет еды в чистый теплый номер, выпьет горячего чаю и немного алкоголя, чтобы уснуть. Выспится, а завтра утром уедет к Ивану.

При воспоминании об Иване стало горько и, добравшись до номера, Дина попросила принести ей пятьдесят граммов водки. До этого водку она пила лишь один раз в жизни – когда Родион объявил ей, что уходит к Веронике. Тогда половина бутылки вырубила ее на сутки. В этот раз алкоголь тоже подействовал. Разморенная от усталости и холода Дина отключилась, даже не успев доесть вполне приличный ужин, доставленный прямо в номер.

Вероника, в отличие от подруги, не сомкнула глаз. Было легко убеждать себя, что она сумеет начать жизнь заново, оставив за бортом самых близких, но стоило прошлому бесцеремонно явиться в ее новую жизнь, как тонкая опора рухнула. Вероника поняла, что больше всего на свете ей хочется оказаться рядом с детьми, обнять их и никуда не отпускать.

Выбросив из чемодана все то, что она собиралась взять собой в поездку с Андреем, Вероника начала складывать туда те вещи, с которыми к нему переехала. Их было не так уж и много. К пяти утра она закончила сборы. Андрей, утомленный деловыми переговорами, мирно спал, а Вероника вышла во двор, чтобы напоследок глотнуть воздух свободы и приготовить себя к возвращению в тюрьму. Ведь это была тюрьма, на которую она обрекла себя добровольно. Время пройдет, дети вырастут, и она снова станет свободной. Но сейчас пора действительно повзрослеть и хотя бы раз взять на себя ответственность за свои действия.

Немного поколебавшись, она отправила сообщение Дине: «Подожди меня, я сейчас приеду». Она и сама толком не могла объяснить, зачем это сделала. Наверное, ей просто нужен был сообщник в очередном побеге. Или же это был запоздалый отголосок совести, требовавший на этот раз поступить так, как просила подруга.

Она вышла из дома и, отойдя на безопасное расстояние, вызвала такси.