– Здравствуйте, – говорит она, подойдя к окошку, – мне нужно в Лондон. Вы можете помочь?

Мужчина серьезно смотрит на нее.

– Туда и обратно?

– Да, – отвечает она. – Я вернусь. Попозже.

Теперь мужчина улыбается, и она понимает, что сморозила глупость.

Он берет у нее купюру в двадцать фунтов, распечатывает два билета, дает их ей вместе со сдачей и говорит:

– Третья платформа. Через семь минут.

Она забирает билеты и деньги и отвечает:

– Хорошо, спасибо.

В поезде она наблюдает, как снаружи мелькают картины ее нового мира: зеленые и желтые поля, задворки промышленных кварталов, ряды домов из красного кирпича с одинаковыми детскими игрушками на узких клочках газонов. Этот мир ей незнаком. Она знает только Карла. Она прикрывает рот костяшками пальцев, чтобы сдержать горестный всхлип. Плакать нельзя. Только не здесь, не в поезде с чужими людьми. Она смотрит в окно решительным взглядом – твердым, как сталь.

Она уже бывала в офисе у Карла. Это было во время одного из уик-эндов, проведенных в Лондоне, – до того как они поженились. Они остановились в отеле в Вест-Энде и ужинали в ресторане над Лондоном, с потрясающим видом на столицу. Он спросил: «Хочешь посмотреть, где я работаю?», а она пожала плечами и ответила: «Ну давай».

Это невысокое, симметричное здание, с фасадом из черного стекла и матовой стали. Посередине – большая электронная вращающаяся дверь, а за ней – отделанное хромом и черным цветом фойе со стальным фонтаном на задней стене. Она смотрит на часы. Четыре часа сорок минут. Через двадцать минут наступит время, когда Карл уходил с работы. Она подождет здесь и поиграет в телефоне.

Без пяти пять она представляет, как Карл выключает компьютер, берет со спинки стула пиджак, щелкает металлическими застежками на портфеле, прощается с коллегами (прощается ли? Говорит ли Карл «до свидания»? Может, и нет. Карл не из тех, кто будет выкрикивать «до свидания». Может, просто поднимает руку. Или бросает «до завтра»). Представляет, как он ждет лифт, смотрит на телефон, поправляет прическу. Мысленно считает до двадцати и представляет, как он заходит в лифт, как раздаются тихие сигналы – динь-динь, – когда они проезжают этаж, как он выходит в фойе, проходит через вращающиеся двери, и тогда она встает и начинает двигаться. Виктория совсем рядом, всего в двух минутах. Она находит в расписании поезд Карла, на 5:06 в Восточный Гринстед, и спешит на четвертую платформу. По дороге Лили всматривается в лица людей, идущих тем же путем. Знакомы ли они с Карлом? Узнают ли его? Один и тот же поезд, одно и то же время, каждый день?

Она заходит в поезд и садится. Напротив нее сидит мужчина. Она делает вдох и нащупывает в сумке фотографию Карла.

– Простите, – начинает она, и голос ее звучит жестче, чем она хотела, – вы не могли бы помочь?

Мужчина смотрит на нее с нескрываемым подозрением, и она понимает: он думает, что сейчас она попросит денег.

– Это мой муж, – она придвигает к нему по столу фотографию, – он ездил на этом поезде каждый день, а теперь исчез.

Мужчина немного отстраняется. Он по-прежнему думает, что она собирается просить денег. Она сдерживает желание ему нахамить.

– Он пропал без вести, – продолжает она. – Официально. Полиция в курсе.

Он поднимает одну бровь и выдавливает:

– Я-ясно.

– Вы его не узнаете? – сурово спрашивает она.

Он смотрит на фотографию и качает головой:

– Никогда раньше не видел.

– Спасибо. – Лили берет фотографию и запихивает в сумочку.