Я была в ужасе, но словно одержима.

Брат ничего не ответил, но поехал в нужном направлении. Мне стало стыдно за то, что я на него накричала, но еще я ощущала странное легкомыслие. Я сосредоточилась на том, что ждало нас впереди, но малая часть моего мозга все еще мучилась над проблемой: почему Делл и Тини должны были умереть, раз Делл не был сыном Дика? Какая тайна была настолько важна, что из-за нее пришлось умереть стольким людям? Людям, которые могли бы выдать эту тайну?

Когда мы подъехали к дому Тигов, там было почти темно. Я думала, дом будет сверкать огнями, но нет: светилось только одно окошко. Фонари на улице не горели, и это показалось мне странным. На месте Сибил я бы непременно их включила: ведь она пригласила гостей, к тому же разыгралось ненастье.

- Плохо дело, - медленно произнес Толливер.

Больше он ничего не добавил. И не нужно было ничего добавлять. Мы припарковались напротив дома. По крыше автомобиля барабанил дождь.

- Позвони-ка на всякий случай своему дружку полицейскому, - сказал он. - Думаю, нам лучше пока не выходить.

Он включил свет в салоне.

- Я не могу рассчитывать, что он тут же примчится на зов, - возразила я, но все же набрала номер домашнего телефона Холлиса на тот случай, если тот сидит в тепле и уюте своего маленького дома.

Ответа не было. Я позвонила в офис шерифа. Ответила женщина-диспетчер. Голос у нее был встревоженный. Слышно было, как в глубине комнаты работает радио.

- Холлис на дежурстве? - спросила я.

- Нет. Он поехал на вызов. На окружной дороге двести двенадцать упало дерево, - огрызнулась она. - А на Марли-стрит столкнулись три автомобиля.

Я поняла, что личный вызов занятого офицера не будет значиться в числе срочных.

- Попросите его как можно быстрей приехать в дом Титов, - попросила я. - Скажите, что это очень важно. Кажется, здесь совершено преступление.

- Кто-нибудь приедет, как только разберется со случаями, которые произошли наверняка, - ответила она и повесила трубку.

- Что ж, нас предоставили самим себе, - вздохнула я.

Толливер выключил свет, и мы остались на темном островке сухого тепла. Холодный дождь хлестал по лужайке и поливал машину. Молнии вспыхивали не так уж часто. Я могу это выдержать, сказала я себе. Мы припарковались в конце дорожки, ведущей прямо к центральному входу. Гараж, дверь которого открывалась в кухню, был слева от нас, на западной стороне дома.

- Я войду в главную дверь, а ты - со стороны гаража, - сказала я.

В свете отдаленных уличных фонарей я заметила, что Толливер открыл рот, собираясь запротестовать, и тут же его закрыл.

- Ладно, - сказал он. - На счет «три». Раз, два, три!

Мы выпрыгнули из машины и побежали к дому. Я добралась быстрее. Никто на меня не кинулся, только дерево забросало меня листьями и веточками, сорванными сильным ветром.

Дверь оказалась не заперта. Впрочем, это ничего не значило. В Сарне двери запирали только с наступлением ночи. Однако по коже моей пробежали мурашки, когда я осторожно приоткрыла дверь.

Она вела в просторную темную гостиную. По большому окну колотил дождь, в проникавшем сюда свете уличных фонарей казалось, что комната находится под водой. Прежде чем толкнуть дверь, я скорчилась и прокатилась по полу. Надо мной прогремел выстрел. Я спряталась за большим креслом. Я ни разу не держала в руках оружия и сейчас пожалела, что не овладела этим искусством.

В огромном доме кто-то застонал.

Где Толливер? Он наверняка слышал выстрел. Ему надо быть осторожней.

В течение невыносимо долгой минуты ничего не происходило. Интересно, сколько людей прячется в этих комнатах и успею ли я выяснить это, прежде чем погибну.

Постепенно глаза мои привыкли к слабому, водянистому свету. Хотя занавески были полузакрыты, можно было различить очертания мебели.