Медики пытались убедить Форда лечь на носилки, чтобы отнести его в машину «Скорой помощи», но он в ответ цветисто обложил их отборной английской руганью.

— Бог мой, этот парень, кто бы он ни был, знает свое дело, — прошептал мне Бинни. — Он тут всех живо возьмет к ногтю!

— Нас с тобой тоже, — добавил я. — Или ты забыл? Нам надо за час добраться до Испанской Головы, а это означает, что, если мы не сможем уехать отсюда в течение десяти минут, Нора Мэрфи погибнет.

Он в ужасе уставился на меня. Я подобрал шлем с дыркой и передал ему.

— Когда я скомандую, брось его на площадь.

Я стащил с головы берет, подполз к углу и выглянул наружу на уровне земли. Наиболее вероятным местом, где укрывался стрелок, была колокольня церкви, что стояла напротив. Я убедился в этом мгновение спустя, потому что, когда Бинни бросил каску на мостовую, на колокольне возникло движение. Каска прокатилась, подпрыгивая на камнях, футов двадцать, и в нее угодил второй выстрел. А следующий раздробил угол дома как раз над моей головой, и я поспешно отпрянул.

— Какова обстановка, сэр? — спросил Форд.

— Он на колокольне. Убьет каждого, кто рискнет приблизиться к церковной двери.

Форд устало кивнул:

— Придется подождать, пока прибудет подкрепление. Мы его быстро оттуда выкурим.

Когда я встал, Бинни встревоженно шепнул:

— Мы не можем оставаться здесь без толку, когда жизнь Норы каждую минуту подвергается опасности.

— Точно, — согласился я. — Но единственный способ выбраться отсюда — это сбить того парня с колокольни.

— Но он один из наших!

— Или он, или Нора Мэрфи. Решай сам.

Он побледнел и взмок. Он озирался вокруг, будто искал другой выход, потом кивнул:

— Ладно, черт побери, что надо делать?

— Очень просто. Поведешь «лендровер» через площадь и отвлечешь на себя огонь. Остальное я беру на себя.

Он тут же повернулся, подошел к «лендроверу» и уселся за руль. Как только он завел мотор, я попросил винтовку у молодого солдата, который припал на колено рядом со мной.

Я сказал Форду:

— Может быть, нам не придется ждать, когда подойдет подкрепление, лейтенант.

Потом прижался к углу и кивнул Бинни.

«Лендровер» с ревом вылетел на площадь, и снайпер на колокольне немедленно начал свою работу. Я дал ему сделать пару выстрелов, а потом выскочил на открытое место, вскинул винтовку, приложился и быстро выпустил шесть пуль по верху колокольни.

Этого оказалось достаточно. Колокола дико запели от рикошетирующих пуль, в воздух взлетела винтовка, потом показался человек в шинели, он пытался сохранить равновесие, не смог и вниз головой полетел на булыжную мостовую.

Я вернул винтовку хозяину и побежал через площадь. Бинни остановился в самом центре. Когда я садился в машину, шотландцы уже бежали позади к телу убитого. Казалось, дым стал еще гуще, как я понял, из-за дождя; видимость на площади снизилась до нескольких ярдов.

Я уселся возле Бинни.

— Думаю, подходящий момент убраться отсюда.

Кожа так плотно обтягивала лицо Бинни, что оно напоминало череп, в его глазах, когда он повернулся, была сама смерть.

— Я не смотрел, — сказал он. — Просто не мог. Он мертв?

— Поезжай, Бинни, — ответил я. — Он был хорошим парнем.

— Бог мой! — проговорил он, отъезжая.

Его глаза стали влажными, я думаю, не только от дыма.

Чтоб вам помереть в Ирландии!

На время дождь прекратился, хотя воздух оставался влажным; это означало, что ненастье надолго.