Старый змей надулся, будто жаба, покосился на Айта из-под полуопущенных век.

— Правду говорят, что этот… рогатый командующий… тур… осмелился сказать, что я стар и не боец? — наконец сквозь зубы процедил он.

— Уже знаете? — не слишком удивился Айт.

— Слухами земля полнится! — пасть Великого Земляного растянулась в недоброй ухмылке.

— Дурной бык промычал дурость, — равнодушно обронил Айт. — Он умер за это. — Уточнять, что человек-тур, по крайней мере, на человеческую половину изначально был мертв, Айт благоразумно не стал. — А каковы вы в бою, видел весь мой «тысячеглавый дракон».

— Ух и вделали мы им! — вдруг с совершенно мальчишеским восторгом рыкнул старый дракон. — Теперь долго не сунутся, новое войско Прикованному года два собирать! — и тут же склочно добавил: — Хотя я всегда говорил, что тебе еще рано доверять командование!

— Два года… — повторил Айт. Усталая радость победы стремительно меркла. — А потом они явятся снова!

— И мы снова их побьем! — воинственно топорща усы-вибриссы, рыкнул земляной.

— И снова? А потом снова? Это все… — Айт пощелкал пальцами. — Не решение! Если бы мы могли добраться до источника этой заразы!

Он тоскливо поглядел в сторону Мертвого Леса. Рассчитанное на дальние расстояния драконье зрение и в человеческом облике позволяло все видеть ясно и четко. Отправившийся в погоню «стоглавый дракон» возвращался. Кого-то они нагнали — у края обрыва, отделяющего мир змеев от Мертвого Леса, вповалку были набросаны тела, и медленно гасло искристое буйство цветов на крыльях мертвых аспидов. А дальше — провал, над которым торчали верхушки таких же мертвых деревьев.

Высоченные, мрачные, густые ели были мертвы — скелеты деревьев, угольно-черные, будто обгоревшие и безнадежно высохшие. Их скрюченные толстые ветви переплетались от самой земли и до макушек так плотно, что ни птица, ни самая мелкая живность не могла просочиться между ними. Лишь рои зеленых мух с жужжанием носились среди черных стволов, закручиваясь в лаково-блестящие вихри. Да резным серебристым занавесом свисал с ветвей и до самой земли белый лишайник — толстый, самодовольный… откормленный. Иногда рой мошкары с налета влипал в него — и растворялся в серебристых завитках, отчаянно жужжа и безнадежно пытаясь вырваться из хватки хищного паразита.

— Эй! Ау! — кончиком крыла земляной помахал перед глазами Айта, заставляя его очнуться. — Ты не вздумай! — в голосе Грэйл Глаурунга звучала настоящая тревога. — Не вздумай туда соваться, слышишь? Мы не можем даже летать над Мертвым Лесом. Мало, что там половину «стоглавого» угробили? Хочешь присоединиться?

— Мы могли бы попробовать в человеческом облике, — пробормотал Айт, сам понимая, что это звучит глупо.

— Пробовали уже! — рявкнул земляной. — И что? Хоть кто-нибудь вернулся, рассказать, что там?

Айт подавленно кивнул. Никто. Хоть взлетевшие над Мертвым Лесом, хоть вошедшие в него змеи — не вернулся ни один. То же самое касалось оборотней и людей, обычных, не перевертышей.

— То-то же! — наставительно кивнул земляной и повторил: — Не вздумай! Ты нам еще того… пригодишься, — нехотя выдавил он. — Опять же мать расстроится. Ты к своей этой… — он скривился. — Человеческой ведьме собираешься?

Айт снова кивнул.

— Вот и иди! — с облегчением вздохнул земляной.