— Поверю, Хортица, поверю! — также задушевно откликнулась баба Катя. — Сколько от тебя неприятностей было в этом году — кто угодно б устал! То тебя похищают…
— Меня похищают — и от меня же неприятности?
— Так ведь именно тебя — никого другого не тронули!
— А лучше, чтобы всю школу разворовали? — возмутилась Ирка.
— Лучше, чтобы тишина и спокойствие! А вокруг тебя то старшеклассниц прыщами обсыплет…
— У них возраст такой!
— То Андрея из одиннадцатого класса змея укусит…
— Не я ж его укусила!
— А хуже всего был твой немецкий отчим!
— Отчим-то что сделал?
— Не спорь с преподавателем, Хортица! Проблема в том, чего он НЕ сделал!
Ирка вздохнула, сдаваясь. Бабу Катю отчим и впрямь кинул: обещал ремонт в классе и не сделал. Хоть проси для него отпуск из Пекла, куда Ирка его засунула, — разочарованная в ожиданиях Баба Катя устроила Ирке натуральное Пекло на земле!
— Теперь еще и это! — Баба Катя обвиняюще ткнула пальцем в подушку. — Хортица, проблемных детей не любят!
Ирка печально опустила уголки рта и старательно изобразила греческую маску трагедии.
— А может, мы потому и проблемные, что нас никто не любит! — очень натурально всхлипнула она.
— Наглеешь, Хортица! — с мрачным удовлетворением заключила Баба Катя. Пронзительно задребезжал звонок, и толпа учеников грохочущим потоком хлынула по коридору, распадаясь на мелкие ручейки перед классами. — Не знаю, в какие игры ты тут играешь, но быстро вернула подушку на место и марш на занятия! И чтоб возле директорского кабинета я тебя больше не видела!
— Не увидите, Екатерина Семеновна! — радостно выпалила Ирка…
Баба Катя растерянно огляделась. Девчонки перед ней не было. Вот только что стояла, с дурацкой подушкой в обнимку… и исчезла, будто сквозь линолеум провалилась!
— Кажется, я тоже устала за этот учебный год! — Баба Катя посторонилась, пропуская в класс галдящую толпу учеников.
Хлоп! Хлоп! Звуки хлопающих ударов, будто мягкая подушка долбит в стену, продолжали доноситься из совершенно пустого — ни одного человека! — коридора. Баба Катя с грохотом захлопнула дверь класса, словно отгораживаясь от прущего из коридора чудовища. Хлипкая филенка немедленно дрогнула от обрушившегося на нее удара. Но выглядывать в коридор снова Баба Катя не стала.
Полураздавленное существо с ненормально большой головой и крохотным тельцем корчилось на линолеуме, судорожно суча коротенькими ручками-ножками. Ирка походя добила его подушкой. Его шустрый приятель тем временем уже примеривался к дверце директорского кабинета — завидев вооруженную подушкой Ирку, торопливо вытянулся струйкой серого дыма и принялся всасываться в замочную скважину. Не успел. Удар подушки развеял серое облачко по коридору — дымок снова стянулся в одну точку, превращаясь в большеголовую карикатуру на ребенка. Бам! Ирка попыталась припечатать его к стене, но «ребеночек» увернулся из-под удара. На дебильном личике возникло выражение жестокой радости, и он плеснул Ирке в лицо из зажатой между паучьими пальчиками лабораторной колбы. Ведьмочка шарахнулась в сторону — струя пролетела мимо и плюхнулась на пол, выжигая в линолеуме уродливую черную дыру.
Эту дырку Баба Катя тоже наверняка на Иркин счет запишет! Но Ирка только стиснула зубы. Хватит, высказалась уже, — так, что морок слетел, и Баба Катя ее с подушкой увидела! — и молча ринулась в погоню за несущимся по коридору заложным духом.
На жаргоне местных ведьм зловещая парочка из Иркиной школы числилась как «Степа и Степашка». |