Карен приникла к «глазку». Стоявший в коридоре паренек держал в руке огромный букет рубиново-красных роз. Она улыбнулась, отодвинула засов и открыла дверь.

– Доставка для Карен Прескотт.

– Это я.

Разносчик протянул вазу.

– Подожди минутку, я сейчас. – Язык у нее слегка заплетался.

– Не надо, мэм. Я свое уже получил. – Он кивнул и ушел.

Карен снова заперла дверь и отнесла цветы в кухню. Розы были прекрасны, как и ваза из граненого стекла. Она сняла и развернула приклеенную к вазе карточку. Сообщение не отличалось многословием.

Загляни в гардероб.

Карен хихикнула. Скотт точно заслужил прощение. Может быть, она даже сделает то, о чем он просил.

Она уткнулась лицом в розы, втянула сыровато-сладкий аромат. Потом подтянула пояс халата, подошла к гардеробу за диваном и открыла дверцу. Улыбка на ее губах мгновенно увяла.

Из гардероба на нее смотрел голый мужчина с черными волосами и бледным лицом. Он вытер рот тыльной стороной ладони и сглотнул. Между ног у него стояли коробки с остатками китайского фастфуда.

Глядя в его черные глаза, Карен ощутила разливающийся внутри странный холод.

– И что, по-вашему, вы тут делаете? – спросила она.

Незнакомец ухмыльнулся, а его желание проявилось еще очевиднее. Карен метнулась к передней двери, но успела лишь дотянуться до цепочки, когда он схватил ее за мокрые волосы и швырнул в настенное зеркало, которое разлетелось сотнями осколков.

– Пожалуйста, не надо, – всхлипнула она.

И получила удар кулаком в лицо.

Карен упала на усеянный стеклом пол, но почти не почувствовала боли – вино и страх заменили анестезию.

Глядя на его босые ноги, она думала о том, где и в каком состоянии найдут ее тело.

Намотав волосы женщины на руку, незнакомец оторвал ее голову от пола. Несколько мелких осколков уже впились в щеку. Он ударил ее еще раз.

Карен почувствовала, как кулак ломает ей челюсть, и решила притвориться, что потеряла сознание.

Еще один удар.

Притворяться не пришлось.

Глава 2

В тот же пятничный вечер Элизабет Лансинг лежала на травке у своего дома в Дэвидсоне, Северная Каролина, наблюдая за детьми, шумно плескавшимися в прохладных водах озера Норман.

Мысли Элизабет снова и снова возвращались к ее мужу Уолтеру.

Завтра они могли бы отметить свою семнадцатую годовщину.

Она поднялась и босиком спустилась к берегу.

Дженна, вцепившись в Джона Дэвида и применив удушающий прием, изо всех сил пыталась окунуть в воду своего младшего, но более сильного брата. Пройдя до самого конца пирса, Бет села в том месте, где ступеньки спускались в воду, и запустила пальцы в достававшие до плеч волнистые пепельно-черные волосы. Потом прошлась по морщинам, глубоко въевшимся в лицо за последние, жестокие годы. Бет знала, что не отличается красотой. Ну и что? Она была простушкой всю свою жизнь. Куда труднее смириться с тем, что ты выглядишь на пятьдесят, когда тебе лишь тридцать восемь. В последнее время Бет стала замечать, какой усталой выглядит. Возможно, будь рядом Уолтер, она не растеряла бы то немногое, что имела…

Бет закатала до колен штанины джинсов.

Какой-то лихач на водном мотоцикле промчался через середину озера, невидимый, за исключением того короткого момента, когда он пересек полоску залитой лунным светом воды.

Ноги скользнули в жидкую сталь и коснулись первой облепленной водорослями деревянной ступеньки. Вечер выдался прохладный, и она потерла голые руки. Октябрь – суровый месяц. Милый, неужели семь лет?

Через неделю ее поджидала еще одна годовщина – грядущий Хэллоуин станет семилетней отметкой исчезновения Уолтера. Писатель-убийца Эндрю Томас был близким другом ее мужа.