— Это верно, большой, — согласился я. — А хотите, иногда буду вас побрасывать. Я мужчина холостой, по вечерам делать нечего, а прокатиться по вечернему городу с приятной молодой женщиной — одно удовольствие.

Ольга посмотрела на меня своими большими грустными глазами.

— Леонид Валерьевич, я бы хотела сразу же уточнить одно обстоятельство; если вы собираетесь ухаживать за мной, то не стоит начинать, вы только напрасно потеряете время.

— А почему? Вы же, насколько мне известно, тоже не замужем. А два свободных человека — это всегда потенциальная пара.

— Возможно, но это не тот случай.

Я решил, что здесь как иногда в рулетке, надо идти ва-банк и ставить на одну цифру все фишки.

— Мне кажется, в вашей жизни совсем недавно произошло что-то очень трагическое. Я не прав?

Я отдавал себе ясный отчет, что вторгаюсь в запретную зону и причиняю ей боль. Но ставки в игре были слишком уж высоки, и кто знает, сколько раз еще придется совершать и более жестокие поступки.

И все же ее реакция меня повергла в полное замешательство. Ольга не просто заплакала, она даже не зарыдала, она захлебнулась плачем. Все ее тело крупно затряслось, а слезы всего за несколько мгновений сделали почти насквозь мокрой кофточку. А так как она не только не успокаивалась, но еще сильней заходилась в рыданиях, мне пришлось припарковать машину к бордюру.

Я не знал, как ее утешить и положил руку ей на плечо, надеясь больше на естественное затухание истерики. Но пришлось ждать не меньше пяти минут, прежде чем Ольга немного успокоилась.

Я вытер платком слезы с ее щек, она благодарна кивнула головой. Хотя благодарить меня было не за что, именно я своими расспросами вверг ее в это состояние.

— Можно ехать дальше? — спросил я.

Она кивнула головой.

— Простите, это получилось само собой, — прошептала она, когда мы снова оказались в плотном потоке машин.

— Могу я задать вам несколько вопросов? Но не для того, чтобы флиртовать с вами.

— Спрашивайте.

— У вас был роман с моим предшественником?

Ольга несколько секунд молчала, она явно колебалась, стоит ли посвящать меня в детали своей личной жизни.

— Зачем вам это знать, я не понимаю.

— Скажите, Ольга, я вам нравлюсь, не как мужчина, а как человек, как непосредственный ваш руководитель? Говорите честно, я их тех людей, которые тонко чувствуют ложь.

— Я не собираюсь лгать. Вы мне симпатичны. Пока, — добавила она после короткого раздумья.

Я улыбнулся.

— Значит, я могу рассчитывать хотя бы на минимальную степень доверия с вашей стороны.

— Пожалуй.

— Тогда я все же настаиваю на своем вопросе.

— Мы любили друг друга и хотели пожениться.

— Но никто о вашем романе в концерне не знал. Вы его тщательно скрывали, — предположил я.

— Да, на работе мы поддерживали чисто деловые отношения. А встречались подальше от концерна.

— А могу я узнать, почему?

— А вы еще не поняли? — вдруг с вызовом спросила она.

Такая интонация прозвучала столь непривычно в ее устах, что я даже покосился на Ольгу. И удивился выражению ее лица, впервые оно было не печальным, а полным ненависти.

— Вы же знаете, что я здесь работаю совсем недавно.

— В концерне следят за сотрудниками. По крайней мере, никто не знает точно, установлена ли за ним слежка или нет. И Женя считал, что встречаться тайно безопасней.

— Могу я задать вам самый трудный для вас вопрос?

— Вы хотите узнать, как погиб Женя? Не беспокойтесь я смогу вам ответить.