— Вдохновляет, особенно если вы будете моей спутницей к пальмам.

— Будем считать ваши слова дежурным комплиментом. Хотя такую возможность совсем исключить нельзя. Вы на хорошем счету, руководство вами довольно.

— И в награду послало вас меня развлекать.

Царегородцева засмеялась.

— А вам не нравится награда?

— Наоборот, я бы не променял ее даже на орден Почетного легиона. Не говоря уж о других отличиях.

— Вот вы какой. С вами надо держать ухо востро.

— Наоборот, я на самом деле очень покладистый, особенно рядом с красивыми женщинами. Я становлюсь почти как воск. Из меня можно лепить все что угодно.

— Что-то не очень верится. Вы производите впечатление человека, который любит навязывать другим свою волю. Да и репутация ваша, как журналиста, о том же свидетельствует.

— В какой-то степени это так. Но женская красота делаем меня другим, гораздо более покорным. Можно сказать, ручным, как хорошо выдрессированный медведь.

К нам подошел официант. мы поставили свои опустевшие бокалы на поднос и взяли новые. Я посмотрел на Царегородцеву и почувствовал волнение. Она была очень красивой и нравилась мне с каждым новым шагом, который мы делали по этим проложенным много веков назад тропникам, все больше. Но меня волновал еще и другой вопрос, мне до жути хотелось узнать содержание ее последнего разговора с Дьяченко. И вообще, как можно больше об их отношениях. Но спрашивать об этом я не решался, так как совершенно не представлял ее возможную реакцию. А вдруг она немедленно сообщит о моем интересе Кирикову или Фрадкову. А то и Костомарову. Нет, придется подождать.

Царегородцева сделала глоток из бокала.

— Ручной мужчина. Вы меня интригуете. Какая женщина не хочет иметь такого человека где-нибудь поблизости. Жаль, что проверить ваши слова нет возможности.

— Почему же, я готов к любой проверке.

— Если я вас правильно поняла, вы приглашаете меня на свидание.

Я почувствовал, как заколотилось мое сердце.

— Как сейчас любят выражаться, я был бы рад встретиться с вами в неформальной обстановке.

Несколько секунд мы шли молча. Царегородцева внезапно остановилась и повернулась ко мне.

— Я подумаю над вашим предложением. Если его приму, то извещу по электронной почте. А теперь, извините, будем считать, что задание руководства мною успешно выполнено. Тем более вот-вот начнет фуршет.

Царегородцева хотела уже удалиться, как внезапно застыла на месте. Ее лицо мгновенно преобразилось, от приятной улыбки не осталось и следа, оно вдруг приобрело испуганное выражение. Она не спускала глаз с идущего нам навстречу молодого мужчины.

Я тоже внимательно посмотрел на него. На вид ему было лет тридцать или около того, высокий, статный, спортивного телосложения. Лицо немного грубоватое, но не более, никаких следов вырождения я не обнаружил. Мужчина без всякого выражения скользнул взглядом сперва по женщине, затем по мне и направился дальше.

Я взглянул на Царегородцеву, она тоже посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. Но улыбка явно вышла натянутой. Кажется, она это поняла, так как быстро отвернулась.

— Извините, — проговорила она и стала быстро удаляться.

Что это за мужчина и чем он так напугал мою прекрасную собеседницу, задал я себе вопрос. Но в этот момент показался мажардом и громко пригласил всех в дом на фуршет.

Столы были накрыты в прекрасном старинном зале, стены и потолок которого были сплошь украшены лепниной. Несмотря на внешний лоск и изысканность все устремились к закускам. Причем, мужчины весьма решительным образом отталкивали дам, пробивая себе путь к яствам и напиткам.