- Это можно, - в словах Толика Гуров почувствовал подвох, разгадывать не стал. - Я сейчас и буду, - Гуров положил трубку. - Голос у него молодой, думал, он старше будет, - сказал он сидевшему напротив Станиславу.

- Как же тебе Тура уломать удалось? Что деньги даст, я не сомневался, а вот мастера...

- Слова надо знать, Станислав. Для каждого человека свои слова требуются.

- Ясное дело, повезло. Давай я тебя подброшу, я дом посмотрю, покручусь там, мало ли что.

В машине Крячко неожиданно сказал:

- Ты знаешь, не нравится мне сестренка нашего клиента: молодая женщина, фигура в норме, красавицей, правда, не назовешь. А приданое? Да будь она на одной ноге и без глаза, вокруг нее мужики должны биться, как мухи на навозной куче. А у нее две подруги, а мужики вроде случайных прохожих, появится на вечерок-другой и исчезает.

- Может, лесбиянка? - предположил Гуров.

- Я даже книжку специальную достал, изучил вопрос. Вчера я из своей старой клиентуры отыскал профессионалку, хочу сегодня к мадам подвести, проверить.

- Молодец, Станислав, вопрос требуется прояснить. Но ведь у них тоже свои симпатии, антипатии имеются, - сказал Гуров.

- Да, но масть они угадывают точно.

- Останови около магазина, мне бутылку надо купить, и жди.

Толик оказался симпатичным мужчиной лет сорока с небольшим, примерно ровесник Гурова, только невысоким и с животиком. Поздоровались. Гуров, извинившись, обошел квартиру, увидел на входной двери мощную цепь. Довольно кивнул.

Сыщик выставил на стол бутылку водки "Довгань", хозяин одобрительно хмыкнул, убрал в холодильник, вынул запотевшую бутылку "Смирновской". Гуров, увидев, что в морозилке таких бутылок несколько, не удержался, спросил:

- Извини, Толик, к чему весь цирк с водкой?

- Не знаю. Лев Иванович, вроде все слова ты правильно сказал, но загадал. Если бутылку принесет, значит, действительно знает Илюшку, а ежели виски или что подобное, сызнова проверять будем.

Хозяин ловко накрыл на стол, не просто, с изыском. Пододвинул Гурову массивный стул, спросил:

- Ну, как он? Мне не ведено к нему являться, обговорили заранее.

Гуров перекрестился, он стал замечать, что крестится все чаще, раньше в шутку, сейчас вроде серьезно.

- В храм ходишь? - поинтересовался Толик.

- Захаживаю, по-серьезному не бываю, - ответил Гуров.

- А сам крещеный и верующий, - убежденно сказал Толик. - Только ты сам того еще не знаешь. С годами придет.

- Ты говоришь, словно в отцы годишься, - сказал Гуров.

- Возраст не годами мерится. Ну, за здоровье раба Божьего Ильи, - Толик ловко опрокинул рюмку. - Слушаю тебя, господин полковник.

Гуров прищурился, глянул на хозяина внимательно, о службе и звании разговора не было.

- Не держи в голове. Лев Иванович, - хозяин налил по второй. - Один живу, люди разные заходят, случается, деловые разговоры ведут, твое имя упоминали. Илюшка, как всегда, верный ход сделал, тебя точно определил. Не знаю уж, где правда, а где былины о тебе плетут, но ты в большом уважении у братвы. Отвлекся я, слушаю.

Гуров изложил историю кратко, точно, объемно.

- Значит, полагаешь, ищут меня? Захватят, пытать будут? - спросил хозяин, выпивая свою рюмку.

- Тобой серьезные люди заниматься начнут. Сделают укольчик, сам расскажешь.

- Супротив науки не попрешь. Может, мне в деревню уехать?

- Что ты мне про воров рассказал, молодец, а что они тебя знают - очень плохо: тут ни деревня, ни Кремль, ни Мавзолей не укроют. Им хорошо заплатят, везде достанут. А кроме того, мне парни, которые за тобой придут, нужны. Я тебя попрошу принять на постой двух ребят. Они в задней маленькой комнате устроятся, ты их слышать не будешь.

- У меня там мастерская... Ну, придумаю что-нибудь.

- Соседям скажешь, брат приехал, но говори про одного, их не различат, да и выходить они будут редко, и по одному.