|
Шерил Кроу запела, как встает солнце над бульваром Святой Моники. Дебби приглушила звук и спросила, слушал ли он музыку в Африке. Да, рок, конго-заирского производства, сказал он, пока Фрэн не прислал диски. Джо Кокер, Стили Дэн, Зигги Марли и «Мелоди Майкерс». Она спросила, любят ли туземцы регги, и он ответил, что никогда не думал о руандийцах как о туземцах, поскольку они носят одежду. Его экономка Шанталь носила модные юбки, яркую одежду. Потом Терри рассказал, как она потеряла руку ниже локтя во время геноцида. Как же тогда она убирала дом и готовила одной рукой? — удивилась Дебби. Она вполне справлялась, ответил Терри. Дебби поинтересовалась, привез ли он домой какие-нибудь сувениры на память. Только один — мачете, сказал он.
Терри догадывался, что она хочет поговорить вовсе не об Африке, но, может быть, Африка поможет подойти к этому разговору. До Блумфилд-Хиллз по Вудворд-авеню — пять миль. Терри заметил, что на этой трассе устраивались когда-то знаменитые Вудвордские гонки. Наверное, она их не застала, заметила Дебби. Терри сказал, что раньше они жили на восточной стороне, поэтому он редко бывал в этих местах. Они с Фрэном вместе ходили в епископальное училище, а до того — в школу при церкви «Богородица — Царица Мира». Они болтали в таком духе, а потом Дебби проговорила: — В этой церкви отпевали вашу мать. — Вы были на похоронах? — Да, а потом заходила в дом, где вы жили в детстве. Я видела вашу сестру… — Она говорила с вами? — Она не закрывала рта. Называла вас безрассудным во всех отношениях. Рассказывала, как вы любили, когда она читала вам вслух. Вы предпочитали «Жития святых», особенно рассказы о мучениках. — Святой Агате, — сказал Терри, — отрезали грудь, после чего бросили ее на раскаленные угли. — Какая неприятность, — пробормотала Дебби. И он догадался, о чем она подумала. — Зато она стала мученицей. Но чаще христианок отдавали на съедение львам. — А многие из моих друзей — язычники, — отозвалась Дебби. — Поклоняются идолам. Вы смотрели «Жизнь Брайана»? — Да, Монти Питон — «Благословенны сыровары». Что они пели в конце, когда их распинали? — Не помню, но это было здорово. Они проехали ярко освещенные ряды подержанных машин. — Вы были алтарным мальчиком? — И каждый день вставал в шесть часов, чтобы идти на мессу. — Ваша сестра считает, что вы стали священником из-за этого. — Правда, в восемь лет я заглядывался на задницу Кэри Беднарк. Дебби немного помолчала. — Но потом вы все равно поступили в семинарию. — Да, в Калифорнии, — ответил Терри. — Но вы не приняли рукоположение до тех пор, пока не уехали в Африку? — Так получилось. — Вы принесли обеты там? Подразумевалось — бедности, послушания и целомудрия… — Это обязательно для рукоположения, — пояснил Терри, пытаясь понять, куда она клонит. — Наверное, — проговорила Дебби, — когда вы жили в африканской деревне, вам нетрудно было соблюдать их. — Почему вы так думаете? — поинтересовался он. — Ну, это бедная страна третьего мира… И никого, перед кем надо отчитываться… Это объясняло легкость соблюдения только двух первых обетов. Приготовившись услышать, как она справится с обетом целомудрия, Терри спросил: — И что же? Но Дебби, удивив его, уклонилась от темы и спросила: — И теперь вам надо раздобыть денег для вашей миссии? — Я затем и вернулся. |
