Я поборол в себе искушение подняться наверх, посмотреть, чем занята Паулина, еще раз уверить ее, что все будет в порядке, – у меня не было времени. Да и не хотелось, чтобы она видела машину Флоона и задавала лишние вопросы.

Вместо этого я отправился в гараж искать лопату. Там стояла моя машина, и при виде ее я вспомнил, как день назад нашел в багажнике восставшего из могилы Олд-вертью. А это напомнило мне о том, как мило мы поболтали с Паулиной, сидя в этой машине, как она рассказывала мне о своих планах на жизнь. И дальше в том же духе: все в этом пыльном помещении напоминало мне о чем-то другом, о моей угасающей жизни, болью отзываясь в сердце.

Я искал в этом набитом хламом гараже лопату, которой вырыл могилу для моего отца и четырехсотлетнего пса (дважды). Нашлась она у дальней стены рядом с граблями. Тут же было окошко, а за ним – улица. Потянувшись за лопатой, я бросил взгляд в окно и увидел полицейскую машину, которая ехала к моему дому. Она остановилась почти напротив машины Флоона.

Разумеется, копы, обнаружив, что городская библиотека пуста и я не взят в заложники (типом, который только что сам себе проломил череп и чей труп отдыхает в багажнике машины как раз на другой стороне улицы), рано или поздно должны были здесь объявиться. Ситуация была такой сюрреалистической – забавней не бывает. Вот только веселиться мне было уже поздновато.

Из полицейской машины вышли Адель Кастберг и Бретт Рудин. Меня это порадовало, потому что оба они были редкие тупицы. Появись сейчас у двери моего дома Билл Пегг, это меня бы встревожило куда больше. Копы двинулись по дорожке к входной двери, но в какой-то момент исчезли из поля моего зрения. «Динь-дон» – послышалась знакомая трель дверного звонка. Я поймал себя на том, что автоматически повторяю вполголоса: «динь-дон», чтобы можно было услышать этот звук еще раз и запомнить еще немного из того, что скоро от меня уйдет. Мы втроем ждали, чтобы кто-нибудь ответил на звонок. Когда никто не отозвался, они позвонили еще раз. Паулина, разумеется, ничего, кроме своей музыки, не слышала; даже сквозь стены гаража я ощущал вибрацию «техно». Услышит ли она звонок за стеной этого звука в своей комнате? Закрыв глаза, я послал ей мысленный сигнал: пойди и открой дверь. И вдруг я услышал, как поблизости завелся автомобильный двигатель. Я открыл глаза и успел увидеть медленно отъезжающую машину Флоона.

– Куда это они, черт бы их драл? Мне это снится!

Я укусил себя за руку. Больно, но мне больше не на чем было выместить раздражение.

Два копа-тупицы торчали на моем пороге, блокируя меня в моем собственном гараже, черт бы его драл. Но даже если бы я и смог отсюда улизнуть, то что мне теперь делать, когда машина с уликами исчезла? Куда их понесло? Что, интересно знать, у них на уме? Говоря по правде, я прекрасно понимал, что у них на уме, и действовали они вполне здравомысленно – хотели побыстрей удрать отсюда, потому что у них в багажнике был труп. Но что, черт возьми, было делать мне – ждать в гараже с лопатой наперевес, пока они не решат вернуться или пока у меня голова не лопнет?

К счастью, в ход пошли силовые приемы. Я хорошо знал Адель и ее дипломатические манерочки – по всей видимости, это она забарабанила в нашу дверь с такой силой, что звук, вероятно, был слышен в соседнем квартале. Такие представления были у Адель о работе полицейского, но я впервые за все годы совместной работы был ей за это благодарен.

«Исудзу» исчезла из виду, и музыка в доме смолкла. Прошло еще некоторое время, и вот наконец послышался голос Паулины, к нему присоединились два других. Я так этому обрадовался, что высунул язык и скосил глаза. Говорили они недолго, о чем именно – не знаю, слов было не разобрать. Потом хлопнула входная дверь.