На пороге третьего инфаркта я собрал последние силы и крикнул ему:

– Куда мы бежим?

– Домой! Нам надо успеть домой, прежде чем они сюда доберутся!

– Кто – они?

– Да беги ты. Беги что есть сил.

Назад тем же путем, что и сюда, – мимо столовой Скрэппи, мимо школы, мимо домов, где жили старые друзья и враги. Еще один знакомый пес обнюхивал землю в чьем-то саду. Остановившись перевести дыхание, я подумал, что бегу мимо своей жизни в обратном направлении. Но каким бы странным ни было это движение, воспоминания продолжали проноситься в моей голове, как предметы, захваченные смерчем. И я при всем желании не мог их остановить.

Но Джи-Джи что-то остановило. Это произошло футах в двадцати от меня – он вдруг подпрыгнул, а потом как-то странно, боком, грохнулся оземь. Упал он с таким шумом, что я слышал, как стукнулись об асфальт его кости. Я бежал, а все мои мысли были о нем. Мальчик… мальчик… как он упал, бедняга, не расшибся ли?

– Обо мне не беспокойся. Быстро дуй домой! Он смотрел мне вслед, держась за бедро, потом оглядывался с испуганным видом. На нем просто лица не было от страха.

– Джи-Джи, в чем, наконец, дело? Что происходит?

– Астопел все изгадил! Сунулся куда не след. В твою жизнь сунулся, а не должен был. Я только теперь наконец допер. А прежде думал, это хорошо, что он с нами. Я думал, это хорошо, что он послал меня сюда, к тебе, а после отправил нас обоих в будущее. Но он ничего такого не должен был делать! Понял? И Антонию он не должен был убивать. Не должен он был здесь появляться и влиять на тебя. Но он появился, и тебе теперь придется выпутываться. Если что не сложится, то все это его дерьмо польется на твою голову, так уж оно устроено. Так что давай домой, прошу тебя. Доберешься до дома – наверно, останешься цел. А нет – ты в жопе, это я тебе гарантирую.

– А что с Астопелом?

– Был, да весь вышел. Они его сцапали. Ты этого засранца больше не увидишь.

– Кто – они?

Он попытался встать на ноги, но из этого ничего не получилось. Он снова упал и принялся ругаться. Я хотел было помочь ему встать, но он оттолкнул мою руку.

– Мотай отсюда! Беги скорее, черт тебя побери! – И вдруг он разревелся.

Я знал, откуда эти слезы. Потаенный и секретный адрес: улица семнадцатилетнего Маккейба. В это место никто не допускался, никто его не видел, даже о существовании его никто не знал. Это место было за семью замками, за высокими стенами жестокости, бравады, злости. Там обитали любовь – слишком хрупкая или изуродованная, а еще всепроникающий страх: а вдруг все твои мечты обернутся каким-нибудь говном, выставят тебя идиотом или закончатся полным провалом.

Я промешкал всего какую-то секунду, потом подхватил его на руки и закинул на плечо, как делают пожарники. Он был такой легкий. Я чуть не расхохотался оттого, что он так мало весит. Он заорал на меня, чтобы я немедленно опустил его на землю, но я-то знал, что ему этого вовсе не хочется. Абсолютно. И потом, я уже двигался к дому, а он в своем беспомощном положении мало чем мог мне помешать.

Казалось, с ним на плече мне стало легче. Я после об этом вспомнил, и мне на ум пришло выражение: «Стоит только взять себя в руки…» Всякий такой вздор.

– Оставь меня!

– Закрой рот и давай греби!

– Что?

– Как грести в деревянном море?

– Спятил, что ли?

– Нет.