— Мы — это кто? — сухо осведомилась я. — А то в последние пару суток, киса, вокруг столько желающих побыть в моем обществе, что я собираюсь завести секретаря-референта. Чтоб записывал всех на прием и визировал списки раз в неделю. Вам повезло — попали без очереди. Так что вам, милочка?

— Как ты смеешь разговаривать в таком тоне с богиней Сухимнет, покровительницей пивоварения и винопития, насылающей и излечивающей аццкое похмелье одним движением руки! — заорала грудастая кошатина и щелкнула пальцами — совсем как я. Только из моей ладони вылетел файербол, а из ее ладони ничего не вылетело. Зато все находящиеся в пещере вдруг взвыли, схватившись за головы, и осели на пол, как подкошенные. Одна я ничего не почувствовала.

Сухимнет недоуменно осматривала свою руку (теперь было видно, что это не лапа, а рука — зато с когтями, которые бы сделали честь саблезубому тигру), когда в нее врезалась сотворенная мной шаровая молния. Богиня винопития и похмелья зашипела, отплевываясь, по телу ее побежали голубые трескучие разряды. С огромным усилием она снова щелкнула пальцами. Некоторые из присутствующих лишились чувств. Один из евнухов достал откуда-то преогромный мех, в котором что-то булькало и теперь все — даже мумии — по очереди пили оттуда, жадно глотая и отдуваясь.

Я снова запулила в гламурную кису файерболом и, когда она отвлеклась, хлопая себя по бокам с оскорбленным мявом, одним прыжком сократила расстояние между нами и занесла над головой Сухимнет Дерьмовый меч.

— А ну говори! — рявкнула я, пытаясь сформулировать вопрос, который почему-то полагается задавать в таких случаях.

Вроде бы следует спросить «Кто тебя послал?» — разве нет? С другой стороны, мне пофигу, кто ее послал. Меня саму сюда послала Мордевольта, которая далеко и которую отсюда ни вострым мечом, ни добрым словом не достать. А разбираться в местной магической фауне я уже задолбалась. Только божественных домашних животных мне и не хватало, в пару к Лассалю.

— У тебя что, совсем нет мозга? — с удивлением спросила Сухимнет, глядя на меня снизу вверх. Уловив нотку ужаса в ее голосе, я приосанилась.

— А я предупреждал тебя, о когтеносная, — послышался отовсюду голос, сладкий, как хурма в рахат-лукуме. — Самый могучий противник — тот, кто неуязвим для твоего оружия. Ты вышла на бой и проиграла. Брысь! — И Сухимнет с истошным «мрррряяя!» растворилась в воздухе.

Вместо нее на том же месте образовался голый мужчина. То есть не совсем голый — на пришельце была кокетливая полосатая юбочка-клеш и бандана в тон. А на лбу — клевая фенечка в виде загнутого вверх ужика.

— О моя прекрасная принцесса… — улыбнулся он, светясь зубами даже в темноте.

— Между прочим, почти королева! — буркнула я, из последних сил сопротивляясь сочащемуся из незнакомца обаянию.

«Розамунд, Розамунд, Розамунд!» — повторяла я про себя, понимая, что в этих треклятых песках ни одному мужику доверять нельзя и лучше держаться старых проверенных отношений.

— Неважно! — отмахнулся соблазнитель в юбке. — Вот мы и встретились вновь, самая прекрасная из дев подлунного мира. Тысячи раз в тысячах реинкарнаций наши души тянулись друг к другу — но безжалостная судьба разлучает нас, губит наши тела и развеивает с песчаной бурей, мешая воссоединиться в загробных кущах и пущах. И все-таки я вновь и вновь прихожу в бесприютный людской мир, дабы узреть твое бесконечно любимое лицо, о прин… да понял, понял уже!…о королева моя. И вот — мы снова вместе и снова у тебя не то склероз, не то амнезия. О луноликая, ты должна меня вспомнить, должна!

Его мерцающие зубы приблизились к самому моему лицу.