– Что? – уныло спросила я, отлично сознавая, «что» последует за Маришиными словами.

– А то, что раз ей так необходимо было от нас отделаться, то нам надо во что бы то ни стало быть рядом с ней, – ответила Мариша.

Как всегда, ее вывод выбил меня из колеи. Хотя за время нашего знакомства я могла бы уж и привыкнуть. Но вместо этого я ошеломленно спросила:

– И что же ты предлагаешь?

Могла бы и не спрашивать, уж о такой мелочи, зная свою подругу, я вполне способна была догадаться сама. Я и догадывалась. Но знаете, всегда до последнего не хочется верить в то, что твои самые ужасные подозрения имеют под собой вполне реальную почву.

– Во всяком случае, не спать, – подтвердила мои опасения Мариша. – Надо быть во всеоружии, мало ли что мы можем услышать. А действовать будем сообразно обстоятельствам.

Ничего хуже этого быть не могло. Даже самый идиотский Маришин план был во много раз лучше стихийно складывающихся обстоятельств. Мариша тем временем начала деятельно готовиться к возможной ночной вылазке в город.

– Надо решить, во что мы переоденемся, – бормотала она, вытряхивая на кровать весь наш гардероб. – Если мы напялим на себя что-то бесформенное и намотаем на головы какое-нибудь подобие тюрбана, то можем сойти за местных старух. К ним тут относятся с большим почтением.

– А старушки ходят тут по ночам одни? – спросила я, тоскливо перебирая наши шмотки.

– Вот, вот! – обрадовалась Мариша. – Вопрос по существу. Думаю, что одной из нас придется сменить не только возраст, но и пол.

– И переодеться в мужа данной старушки? – догадалась я. – Для этого потребуется халат, длинная борода, и вообще вряд ли получится. Ведь мужчины тут лиц не прячут, это тебе не пустыня. А сколько грима на мою физиономию ни положи, все равно я на старичка буду мало похожа.

– Ты напрасно себе льстишь, – заявила мне Мариша. – Надо только чуточку постараться, и все будет в порядке.

– Все равно стариком я быть не согласна, – решительно отказалась я. – Если нас остановят, то именно мне придется объясняться, а я по-местному ни бум-бум.

– Ты всегда можешь прикинуться глухим, – великодушно предложила Мариша, но я твердо стояла на своем.

– Ладно, – с тяжелым вздохом согласилась моя подружка. – Пусть будут две старушки. Старушки тоже могут быть глухими, к тому же здесь женщину вообще за человека не считают, поэтому вряд ли обратятся с вопросом.

Мы намотали на себя несколько слоев гостиничных полотенец, а сверху напялили самое темное и бесформенное, что у нас было с собой. Мариша натянула на себя длинный синий сарафан, прикрыв его вырез черной кофтой. Когда она согнулась и закашлялась, то эффект был потрясающий. Казалось, что передо мной стоит столетняя старушенция, которую лучше вообще не трогать, а то рассыплется от времени. Я выбрала для себя черную юбку в складку, которая за счет намотанных на заднице полотенец несколько перекосилась.

– Будешь делать вид, что тебя радикулит скрутил, – посоветовала мне Мариша.

Под юбку я надела синюю ночную рубашку, которую кто-то забыл в нашем номере, а поверх всего этого меховую накидку с кресла. В темноте она легко сойдет за безрукавку. Волосы мы обильно припудрили нашедшимся у Мариши в сумке тальком, сразу же постарев на несколько десятков лет. После этого я скособочилась, как только могла, и заковыляла по комнате, переваливаясь с ноги на ногу, как утка.

– Блеск! – заключила Мариша. – Теперь тебе бы еще палку, но ее мы найдем на улице.