|
Поплотнее закрыв дверь, я мерила шагами свой кабинет, стискивая зубы так, будто намеревалась их раскрошить. «Надо звонить Тимуру», – то и дело возвращаясь взглядом к телефону, думала я, но по непонятной причине не звонила. То, что хитрости Лукьянова вышли ему боком, меня не удивило, удивляло другое: как нелегко оказалось разобраться со своими чувствами. Беспокойство, наметившееся еще в кафе, крепло и теперь напоминало легкую панику. Чего же я боюсь? Что этот тип в самом деле найдет Лукьянова? Ему же хуже. Не Саше, а этому Олегу. Даже если Лукьянову, мне что с того? Я вычеркнула его из своей жизни, раз и навсегда вычеркнула. Или нет? Даже находясь на расстоянии, он умудряется зримо присутствовать рядом, вносить беспорядок в мою жизнь, где все ясно и правильно, сводя все мои старания отгородиться от прошлого к нулю.
– Вот дерьмо, – в досаде сказала я, сама не зная, что имея в виду. Мои невеселые размышления прервал звонок, звонила секретарь Ларионова, он наконец приехал. Я шла по коридору, с удивлением отмечая, как все вдруг переменилось. Не стены, коридоры и люди, снующие по ним, они‑то остались прежними. Я сама изменилась. Лишь кто‑то назвал его имя, все полетело к чертям. Неужто мои клятвы самой себе гроша ломаного не стоят? Вероятность того, что это может быть так, вызывала у меня боль и стыд одновременно. Если мой ребенок у него… мой ребенок жив… Тогда что? Вдали замаячила угроза для жизни Саши, и ты готова… стоп. Во‑первых, не готова. Испугана, да, но это скорее связано с его возвращением в мои мирные будни, во‑вторых, и в‑главных, очень может быть – как раз на такой результат Лукьянов и рассчитывает. Мне ли не знать, как он умело играет людьми. И посещают его идеи прямо‑таки гениальные, хоть и рождаются они в голове безумца, но безумие часто бывает сродни гениальности. «Если тебя в этот раз шлепнут, поделом», – зло решила я, толкнув дверь кабинета начальника охраны. Он сосредоточенно пялился в компьютер, должно быть, в «стрелялки» играл. Увидев меня, щелкнул мышью и заявил: – Ты стала у меня частым гостем. – Глядишь, подружимся, – хмыкнула я. – Я не против, – пожал он плечами. – Это ты меня невзлюбила неизвестно почему. – Так уж и неизвестно? – выразила я удивление. – Ладно, – махнул он рукой. – Говори, с чем пожаловала? – С миром. И надеждой, что ты кое‑что мне растолкуешь. – Да? – Ларионов насторожился, явно ожидая от меня подвоха. – Судьба свела меня с занятным парнем, – сказала я. – Он уверен, что Лукьянов жив, он даже рассчитывает с ним встретиться. Лев Иванович кашлянул, отводя взгляд, и стал пялиться в пространство. – Что за парень? – Зовут Олег, это все, что я знаю. Он утверждает, что у него к Лукьянову есть дело, и просил меня помочь его найти. Полный бред, но парень не похож на завсегдатая психушки. – А от меня ты чего хочешь? – Свежих идей. Может, я чего‑то интересное пропустила? – Собственно, появление этого парня меня не удивляет, – нахмурился Лев Иванович, его прямо‑таки распирало от самодовольства. – В том смысле, что… что смерть Лукьянова кое у кого вызывает сомнение. – У кого, к примеру? – Я устроилась с самым заинтересованным видом в кресле по соседству. – В прошлый раз я хотел сказать тебе, но потом подумал… – Скажи сейчас, – поторопила я. – В общем, на днях к Деду приехал один его московский приятель. С ним был тип по фамилии Грузнев. Грузнев Юрий Маркович. Так его Дед представил. Но забыл мне сказать, кто он такой, однако всячески рекомендовал ему содействовать. |
