— Вы неправильно меня поняли, — сказала Лили. — Я просто не верю, что унаследовала такую сумму, поэтому пытаюсь быть осторожной, месье. Пусть я долго жила на Мартинике, но я не столь наивна, чтобы не понимать: мне могут задать массу вопросов. Как отцу удалось накопить такие богатства в столь тяжелые времена? Я беспокоюсь за себя… и за вас. Ведь вы вели дела моего отца.

Лили мысленно усмехнулась. Вот она все и выложила. Так что если в голове у солиситора мозги, а не вата, он поймет ее намек: «Донесешь на меня, и будь уверен: я потащу тебя за собой».

— Я могу заверить вас, что здесь нет ничего незаконного, — поморщившись, ответил солиситор. — Просто ваш отец был чрезвычайно удачливым человеком и знал, куда вкладывать деньги. Дворец де Шевену и его земли были конфискованы, но графу удалось сохранить этот дом и загородный дом вашей матери, который она получила в наследство.

— И все же я не понимаю, как удалось моему отцу, имея всего два дома, достичь такого богатства. И кроме того… Я проезжала по городу и видела, какое запустение царит повсюду. А дом отца совершенно не пострадал. Мне кажется, что это очень странно.

— Выбросьте из головы подобные мысли, мадемуазель, и наслаждайтесь жизнью. — Солиситор поскреб подбородок. — Загородный дом — прекрасное место для летнего отдыха. Если помните, до него всего лишь час езды.

— Да-да, конечно. Это неподалеку от Шато-Мальмезон, — кивнула Лили. — Я прекрасно все помню.

— Вот и хорошо. И вы должны понимать: ваше богатство ставит вас в исключительное положение. Сейчас во Францию вернулись многие эмигранты, и у них осталось гораздо меньше, чем у вас. А у некоторых вообще ничего не осталось.

— О, месье, я очень благодарна вам. И всегда буду помнить о том, что вы для меня сделали.

— Я попытался сделать все возможное, чтобы скрыть истинные размеры вашего наследства. Такие деньги могли бы привлечь отъявленных мошенников, особенно когда наследница — такая молодая и нежная особа.

Лили попыталась изобразить смущение.

— По крайней мере, — продолжал Труссебуа, — у вас сейчас есть защитник, ваш жених, который проследит, чтобы вас не похитили или не обманули. — Он перевел взгляд на Уэбба: — Я могу надеяться, что вы защитите нашу наследницу?

— Можете быть уверены, сэр.

— Мистер Милн всегда защищает мои интересы. Он был так любезен, что выделил для меня один из своих кораблей и позаботился о том, чтобы я благополучно добралась до Парижа. — Лили с улыбкой посмотрела на Уэбба, надеясь, что ее слова звучали достаточно убедительно. — Я уверена, что отец одобрил бы мой выбор и ему понравился бы человек, который станет моим мужем.

— Ах да, этот брак… — Труссебуа откашлялся. — Боюсь, что здесь возникнут затруднения. Я одобряю ваш выбор, но другим он может не понравиться.

— Что вы хотите этим сказать? Я совершеннолетняя, мой отец умер, и нет никого, кто бы мог возразить против нашего брака.

— Дело в том, что состояние ваше слишком уж велико, поэтому власти назначили вам опекуна. Опекун должен одобрить ваш выбор, если вы решите выйти замуж.

— Мой опекун? — удивилась Лили. — И кто же он?

— Первый консул. — Труссебуа тяжело вздохнул. — Генерал Бонапарт. Он проявляет искренний интерес к вашей особе, за что мы весьма ему признательны.

Лили показалось, что при этих словах солиситор поморщился.

Сделав глоток кофе, Труссебуа продолжал:

— Видите ли, я здесь для того, чтобы передать вам приказ генерала Бонапарта.