Об этом я и поведала Ольге, когда заявилась к ней домой с бутылкой вина, тортиком и фруктами.

– Да пойми ты, садовая твоя голова, – подруга сложила на пышной груди полные руки, – я разве за себя волнуюсь? Нам-то что? С нас взятки гладки, да и муж мой сумеет за себя постоять. За тебя, дуреху, переживаю. Погубишь ведь ни за что свою молодую жизнь. Да что уж там… – Оля махнула рукой и подлила вина нам в бокалы. – Все равно тебя ведь не отговорить. Ты главное это… В общем… – подружка смахнула со щеки пьяную слезу, – Лер, будь, пожалуйста, осторожнее, ладно? Очень тебя прошу! Ты же помнишь, что с Андреем случилось?

Разве такое можно забыть?!

День, разделивший жизнь на «до» и «после». Четырнадцать лет назад

Я перевела взгляд на Ольгу, стоявшую рядом с парнем.

– Не смей, слышишь! – закричала я ей. – Не смей его оплакивать! Он жив, я верю, он живой!

Ольга отвернулась, и ее плечи затряслись в рыданьях. У меня же слез не было. В тот момент я словно окаменела.

Чувства накрыли меня позже – через месяц, когда я прошла стадию отрицания и пережила еще две значимые потери. Накрыли такой шквальной волной, что я до сих пор удивляюсь, как не смыли в океан безумия. А ведь я была на грани. Определенно. Но каким-то чудом сумела выстоять и даже сохранить рассудок.

Про наш с Андреем разговор о спрятанных документах я вспомнила не сразу. В один из дней, когда, по традиции, лежа на диване, отвернувшись к стене, я перебирала в голове все лучшие моменты, связанные с возлюбленным, вскочила так резко, что даже закружилась голова. Тогда я метнулась к столу и рванула на себя его ящик.

Тот был пуст! Никаких следов папки с компроматом. Словно ее там и не было…

Конечно, я тут же побежала в полицию. Наивная – я и впрямь рассчитывала на помощь и поддержку правоохранителей. Как выяснилось, совершенно напрасно. Ведший дело Андрея следователь мне не понравился сразу. Здорово отличаясь от телевизионных «коллег» в пользу последних, он проявил совершеннейшее равнодушие к моему рассказу и даже отказался занести его в протокол.

– Да поймите вы, девушка, – увещевал он меня, – нам в жизни этого вашего ремонтника не найти. Вот сами подумайте, как это со стороны выглядит. – Мужчина устало откинулся на стуле. – Какая-то папка с непонятным содержимым, которая то ли была, то ли нет. Вы утверждаете, будто ее украл парень, приходивший к вам чинить интернет, хотя вы его не вызывали. Кстати, зачем тогда впустили?

– Это не я, – тоска тисками сдавила грудь, и в голосе явственно читалась усталость, – это мама. Откуда ей было знать, что компания-провайдер никого не присылала? – Я искренне пыталась сохранить хладнокровие, хотя эта задача поддавалась решению с трудом.

– Ну хорошо, – равнодушно проговорил следователь, – но откуда такая уверенность, что именно этот человек забрал документы? Может, ваш возлюбленный сам их изъял перед смертью, а вам ничего об этом не сказал. Вы же сами говорите, что не проверяли ящик ни разу.

– Да как вы не понимаете?! – Мои ладони невольно сжались в кулаки. – Не мог Андрей это сделать! Он ведь специально оставил документы у меня, так как о моем существовании никто из его знакомых не знал.

– Ну вот! – В голосе мужчины слышалось торжество. – Раз никто не знал про вас, то с чего бы кому-то красть у вас какие-то документы?

– Я не знаю! – Чувствуя, как в груди поднимается ярость, я до боли вонзила ногти в ладони.