Единственной реакцией Девона на ее слова было подергивание мышцы на щеке. Он молча кивнул и долго смотрел ей вслед, когда она вышла из комнаты.

Карета тронулась с места, и утренняя улица огласилась стуком копыт. Собор находился неподалеку. Моргана выпрямилась на сиденье, и этим резким движением привлекла внимание остальных пассажиров. Не в силах выдавить из себя улыбку, она постаралась как можно спокойнее отнестись к их пристальным взглядам.

– Моргана, с тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – Тоненький взволнованный голосок тети Изабеллы разбился о ледяную холодность, которую напустила на себя девушка, чтобы не дать волю слезам.

– Все в порядке, тетя.

Ощущая на себя взгляд генерала Эскобара, Моргана отвернулась к окну и сделала вид, что рассматривает городской пейзаж. Она боялась, как бы озабоченные выражения их лиц не поколебали с таким трудом давшееся спокойствие.

Моргана покорилась воле судьбы только ради того, чтобы обеспечить будущее малышу, которого ждала. По иронии судьбы именно вчера она впервые почувствовала, как ребенок шевелится внутри ее, и это ощущение было таким упоительным, что она забыла о своих тревогах. Да, она готова на все ради этого ребенка, пусть даже ей всю жизнь предстоит мучиться от того, что любимый человек презирает ее.

Воспоминание о мимолетной радости, испытанной вчера при виде высокой стройной фигуры Девона, стоявшего в дверях бального зала, вернулось и снова стало мучить девушку. Когда он посмотрел на нее, в его взгляде читалась не любовь, а ненависть. Ей бы хватило одного прикосновения, одного взгляда, чтобы отчаяние при мысли о предстоящей свадьбе сменилось искренним счастьем. Но нет, Девон ни капли не радовался, не ждал с нетерпением новой жизни, которую они вот-вот должны были начать вместе. Он женился исключительно из чувства долга. Она не злилась на Эгги за то, что та сообщила Девону о ребенке. Старая шотландка действовала вполне разумно: с ее точки зрения, при таких обстоятельствах не следовало думать о любви.

К свадьбе девушку готовили по всем правилам. Утром в ее спальню пришла тетя Изабелла и со слезами на глазах протянула племяннице великолепное кружевное платье.

– Это мое свадебное платье, querida. Я бережно хранила его все эти годы, хотя у меня и не было дочери, которой я могла бы его передать. Думаю, судьба сжалилась надо мной и послала тебя, чтобы ты надела это платье на свою свадьбу.

Моргане почему-то не хотелось надевать это платье, символ искренней любви, соединявшей тетю с дядей. Девушка пробормотала смущенно:

– Ты намного стройнее меня, тетя. Боюсь, платье мне не подойдет…

– Его подогнали специально под тебя, дорогая. Видишь, на подоле добавили кружев, чтобы оно не было тебе коротко, а пуговицы слегка расставили. Оно будет отлично на тебе сидеть.

– А… дядя Мануэль не будет возражать?

Проглотив слезы, донья Изабелла прошептала хрипло:

– Дядя Мануэль с любовью посылает его тебе.

Окинув взглядом прекрасное кружевное платье, Моргана вспомнила, какое чувство испытала, увидев себя в зеркале. Облегающий лиф закрывал плечи и грудь, ворот был отделан тонким белым кружевом, а длинные пышные рукава сужались у запястья. Платье было сшито очень просто, без всяких украшений. Оно красиво очерчивало грудь, сужаясь к поясу, охваченному широким атласным бантом, от которого до самого пола спускалась многослойная юбка в форме колокола. Блестящие каштановые локоны девушки были уложены в высокую прическу, заколоты испанским гребнем и покрыты мантильей из тончайшего кружева. Слезы на глазах тети Изабеллы и изумление на обычно непроницаемом лице Эгги свидетельствовали о том, что Моргана выглядела идеально для своей роли – роли взволнованной счастливой невесты.

При виде приближающегося собора девушка содрогнулась.