Всего лишь одного взгляда, брошенного на двух русских богатырей, облачённых в белые боевые костюмы с тёмно-синей надписью "Пресса" на спине, нам с Янеком хватило, чтобы понять одну простую истину — за ними мы будем, как за крепостной стеной. Не говоря уже про то, что русский армейский грузовик "Волгарь" действительно был самой настоящей крепостью. Как только мы получили новое оборудование и точно такие же белые боекостюмы с золотыми погонами с одним красным просветом и тремя звёздочками, нам тут же пожелали успеха и мы, неумело, но очень старательно отдав честь, немедленно поехали в Форт Вадим. Так мы по старинке называли телестудию.

В редакции в нашу честь устроили банкет, хотя нам и не терпелось поскорее начать знакомиться с оборудованием. Фельдфебель Макаров, который вскоре стал для нас просто Володей, как и старший унтер офицер Ефимов — Колей, потому, что мы очень быстро подружились, сказал нам, что обучит нас работе с ним за несколько часов. Моя невеста работала вместе со мной на телестудии, так что тоже была на банкете. По этому поводу мы даже надели мундиры, хотя и не привыкли к ним и потому хотя они и оказались нам впору, выглядели не самым лучшим образом. Зато наши русские спутники просто блистали. Оба высокого роста, стройные атлеты в ладно сидящих на них красивых мундирах, да ещё и прекрасные танцоры, они произвели на наших девушек неизгладимое впечатление. А ещё они оба были прекрасно образованы и знали по несколько европейских языков, что лично меня поразило больше всего.

На следующий день мы уже работали в "поле", то есть искали материал для репортажей, а потому мотались по всей Варшаве и её окрестностям. В следующие две с лишним недели мы и вовсе объехали всю Польшу, рассказывая телезрителям о том, что происходит в ней. Надо сказать, поляки были уверены, что русский царь не допустит, чтобы немцы вторглись в Польшу, а мы старались укрепить эту уверенность и потому брали интервью чуть ли не каждого военного, у которого видели на лице улыбку. Хмурые и озабоченные физиономии нас не очень-то интересовали и так было до тех пор, пока в полдень девятнадцатого августа мне не позвонил генерал Дроздов и не попросил меня отправиться в приграничный Калиш. Закрыв телефон, я громко крикнул:

— Господа офицеры, нам приказано немедленно выехать в Калиш. Поэтому быстро собираемся и в путь.

"Волгарь" был замечательной машиной ещё и потому, что в нём было впереди сразу четыре места. Одно для водителя и три для пассажиров. Вот только из-за этого он был несколько широковат, но видно русские инженеры, создававшие проекты автомобильных дорог, проектировали их как раз ориентируясь на "Волгари". Имелся у этого грузовика ещё один недостаток — его двигателя было практически не слышно и потому Коля был вынужден то и дело сигналить, ведь водители других машин не всегда могли услышать лёгкое шлёпанье резиновых гусениц по дорожному покрытию. Зато у двигателя "Волгаря" была просто невероятная мощность и он вырабатывал столько электроэнергии, что можно было осветить целый квартал.

В Калише мы были уже через два часа. Въехать в этот приграничный город можно было только по пропускам, но нам они не понадобились. Белый армейский грузовик с кунгом, на бортах которого была к этому времени нарисована Варшавская Сирена с мечом и написано — "Польское телевидение", был заметен издалека и перед нами сразу же подняли шлагбаум.