Затем, ухватив мальчика за пояс, повалил его на землю.
— Ах ты, громила! — воскликнул Санноскэ, вскакивая на ноги и кидаясь в новую атаку.
Мусаси схватил мальчика и поднял его над головой.
— Доволен? — спросил он.
— Нет! — не унимался Санноскэ, беспомощно болтая в воздухе ногами и руками.
— Сейчас швырну тебя головой в скалу, и она разлетится вдребезги. Сдаешься?
— Нет!
— Упрямец, ты проиграл!
— Я не побежден, пока жив. Все равно победа будет за мной.
— Каким образом, интересно?
— Буду тренироваться и заниматься самодисциплиной.
— На тренировки уйдет, скажем, лет десять. Но и я не буду сидеть без дела.
— Но вы намного старше меня, поэтому умрете раньше.
— Х-м…
— И когда вас положат в гроб, я нанесу последний победный удар.
— Дурак! — крикнул Мусаси, отталкивая мальчика.
Санноскэ поднялся с земли. Мусаси пристально смотрел на него, затем засмеялся и хлопнул в ладоши.
— Ладно! Будешь моим учеником.
Учитель и ученик
Всю дорогу до хижины Санноскэ трещал без умолку о своих мечтах. Вечером, когда Мусаси сказал, что они навсегда покидают эти места, мальчик загрустил. Они засиделись допоздна в тот вечер. Санноскэ рассказывал учителю об отце и дедушке.
Утром Мусаси объявил Санноскэ, что отныне будет звать его Иори.
— Ты намерен стать самураем, — объяснил мальчику Мусаси, — поэтому можешь носить имя деда.
Мальчик еще не достиг возраста посвящения в мужчины, когда дается взрослое имя, но до той поры имя деда будет ко многому обязывать внука.
Санноскэ замешкался в доме. Мусаси ласково, но твердо сказал:
— Иори, поторапливайся! Этот дом ушел в прошлое. Лишние воспоминания тебе не нужны..
Иори выскочил из лачуги в коротком кимоно, обутый в соломенные сандалии, как и подобает погонщику лошадей, с коробкой риса и проса на дорогу. Он походил на лягушонка, готового вступить в большую жизнь.
— Привяжи коня к дереву подальше от дома! — скомандовал Мусаси.
— Но вы могли бы сесть на него.
— Делай что говорят!
— Слушаюсь, господин!
Мусаси отметил, как вежливо говорит мальчик. Мальчик действительно настраивался на образ жизни самурая, избавляясь от грубой крестьянской речи.
Иори отвел в сторону коня, привязал его и вернулся к Мусаси, стоявшему около лачуги. «Чего он ждет?» — удивился про себя мальчик.
Положив руку на голову Иори, Мусаси сказал:
— Это место, где ты появился на свет и преисполнился решимости победить.
Мальчик кивнул в знак согласия.
— Твой дедушка оставил военное сословие, не желая служить новому хозяину. Твой отец, выполняя волю отца, на всю жизнь остался крестьянином. Он умер, и ты остался один. Ты должен научиться крепко стоять на ногах.
— Да, господин.
— Ты должен стать великим человеком.
— Я постараюсь! — На глазах мальчика выступили слезы.
— Этот дом укрывал от дождя и стужи три поколения твоей семьи. Поблагодари его, попрощайся с ним и навсегда забудь его.
Мусаси зашел в дом и поджег его. Иори с трудом сдерживал слезы.
— Если оставить его, — объяснил Мусаси, — он превратится в прибежище для разбойников или бродяг. Я поджег дом, чтобы никто не осквернил памяти твоего отца и деда.
— Спасибо!
Охваченный пламенем домишко обрушился, быстро став кучей золы.
— Пошли! — сказал Иори, считая, что с прошлым покончено. |