Я не знал, что и сказать. Меня разрывали противоречивые чувства, более того, я находился в полнейшем недоумении…

Дело в том… Дело в том, что она говорила неправду. Она лгала. И мы оба это знали.

Её слова абсолютно не соответствовали истине. Для начала! Я никогда ей не врал. Я вообще всегда говорю правду. Исключительно! Это моё жизненное кредо! И один из основных принципов!

Что касается шуток, то, положа руку на сердце, остроумнее меня человека нельзя было бы сыскать на всём постсоветском пространстве. Берите шире, во всей Европе!

Ну а уж о себе как о мужчине я из природной скромности умолчу; ненавижу мужчин, расхваливающих себя и свои способности. Я скромно промолчу. Ибо… Ибо просто не хочу хвастать, но в постели я – Бог.

В общем, так! Лучше меня нет, не было и не будет мужчины. Во всяком случае, в двадцать первом веке. Тут уж можете поверить мне на слово. У меня нет причин говорить вам неправду.

Короче… Она много ещё говорила обидных слов, стараясь меня побольнее задеть, но я не поддавался на провокации. Я ведь давно уже не мальчик. Кое что понимаю. И в женщинах, и в жизни. И уж тем паче в жизни жещин.

Женщины для меня не представляют ни тайн, ни загадок. Я читаю женщин, как раскрытые книги, на каком бы языке ни была написана книга. Впрочем, большинство женщин не дотягивают до звания книги, они лишь дешевые комиксы, или того хуже – примитивные разукрашки.

Но я любил не столь примитивную женщину. Она почти была мне под стать. Во всех смыслах. И физически, и духовно… Ну, а от душевной болезни никто не застрахован. Она могла сойти с ума. Ей было с чего сходить.

Проявляя зрелую мудрость, я вкрадчивым голосом тихо, медленно и мягко сказал:

– Детка, оставим этот неприятный разговор. Ты сейчас взвинчена, ты слегка не в себе. Я знаю, что в последнее время уделял тебе непростительно мало внимания. Всему виной моя служба. Она отнимает всё время и все мои силы. Ты же знаешь, на страже закона и порядка необходимо быть начеку ежесекундно… Иначе быть беде! Так уж устроен наш мир. Пойми, я делаю это не для себя, а исключительно во имя закона и справедливости. По другому никак нельзя. Сама понимаешь – служба есть служба…

– Что ты несёшь?! – воскликнула она. – Можно подумать, ты агент национальной безопасности!

– К твоему сведению…

– Боже ты мой! Что ты мелешь? Ты всего навсего охранник в обыкновенном книжном супермаркете!

– Мария… не смей…

– У тебя даже оружия нет!

Тут уже и я начал заводиться не на шутку.

– Мария, запомни раз и навсегда: человеку, который умеет убивать голыми руками, оружие не нужно. И даже не смей сомневаться в моей…

– Ой, только не начинай мне снова заливать о своём якобы героическом военном прошлом. Я этого уже точно не вынесу!

Но тут я вскипел и, не в силах сдержаться, выпалил:

– Что значит – якобы? Откуда этот скептицизм? Да как у тебя только язык повернулся такое сказать, женщина?! Да будет тебе известно, моя дорогая, я боевой офицер!..

– Всё! – психанув окончательно, заорала Мария пуще прежнего. – Всё!!! Достал ты меня, клянусь Богом! С меня хватит, честное слово! Всё!!! Я ухожу!!! Навсегда! И даже не думай меня удерживать!!!

И она начала собираться. Не просто собираться, а собираться, чтобы уйти от меня навсегда!

Я ошалел от неожиданности и стоял посреди комнаты, словно стукнутый молотом в темя.

Всего каких то несколько минут – и вот она уже на пороге. Это случилось почти мгновенно. Я не успел как следует пораскинуть мозгами, я был совершенно обескуражен… Она уходит. Бросает меня. Она собирает свои вещи, дабы уйти навсегда…

К слову сказать, когда женщинам очень надо, они способны собраться за считаные минуты.