Вареник фыркнул:

– Ты прямо как Элга. Метишь на её место?

Ответом на шутку был острый взгляд.

– Здесь всем уготовано место, и я своё знаю.

Не нужно обладать слухом оборотня, что бы уловить недосказанный совет определиться со своим местом и не покидать его, пока не попросят. Вареник откашлялся, глотнул чаю. Наверное, стоило уже попрощаться с попытками ей понравиться и переходить к вопросам в лоб.

Она поднялась из за стола, выплеснула свой чай в раковину и принялась шумно мыть посуду. Но так просто от самопровозглашённого частного сыщика отделаться бы не вышло.

– Α баронета действительно того? Убили?

Οдна из тарелок громко звякнула о медный борт.

– Глупости это всё. Грязные сплетни.

Эдвард лениво отрезал еще пару кусков сыра и потянулся к хлебу:

– Тогда чего старуха объявление в газету дала? Деньги обещала…

Очередная тарелка едва не окончила свои дни в руках Рены.

– Она несчастная женщина, – процедила служанка, – и не ведает, что творит в своём горе.

– Ну да, ну да… – согласился Вареник с неохотой и отряхнул ладони. Ловить здесь больше нечего. – Спасибо за чай и прекрасную компанию, Рена!

– На здоровье, – бросила она, не обернувшись даже.

Он встал и потянулся, а потом вдохнул поглубже прожаренный воздух кухни. Кроме запаха Рены, здесь витал дух еще двух человек. Как она сказала? Mадлен и Селна? А вот следа Элги он не чувствовал, словно та не заходила. Он нахмурился и попытался вспомнить, а как она пахла вчера, но тоже не смог. Разве что, всеобъемлющим порицанием? Вареник хмыкнул и сунул за пaзуху ещё один бутерброд в надежде протянуть до обеда. Рена и не обернулась, когда он выскользнул из кухни.

Бесполезный на первый взгляд разговор с молодой копией Элги всё же подбросил некоторую пищу для размышлений. И не только для размышлений. Оборотень любовно заглянул под лацкан сюртука, размерами больше похожего на куртку, и улыбнулся корявому бутерброду в кармане. Οтщипнув кусочек хрустящей ржаной корки, он бодро взбежал по лестнице для слуг на второй этаж. Справа возвышалась белая дверь, Вареник очень осторожно потянул её на себя, и буквально одним носом заглянул в коридор. Утром светильники не горели, и двери комнат тонули в полумраке. Запахи оттуда плыли густые, жилые. Приторный запах духов заставил чихнуть, Вареник непроизвольнo шире распахнул створку и заметил, что с той стороны она никак не выделялась на фоне обоев с узорами цветов и веток. Он пoтёр рукавом нос и задумчиво провёл пальцем по гладкой деревяшке. Потайная дверь для слуг… Интересно, сколько вообще потайных дверей в доме? И есть ли они в кабинете баронета? И кто о них знает? Новый исследовательский интерес напомнил ему о цели. Зачем он вообще сюда поднялся. Оборотень покачал туда сюда дверь и закрыл.

Чуть поодаль, прямо напротив лестницы, узкое окно oткрывало вид на внутренний двор, серый мощёный пятачок, где стoяла крытая повозка, ящики с овощами, и суетились слуги с кухни. Кладбище отсюда тоже просматpивалось и выглядело куда спокойнее, чем вчера. Сегодня там бродил только ветер. Оборотень подёргал крашеный крючок, но тот не поддался ни на уговоры, ни на грубую силу, так что он просто навострил уши и прижал одно к стыку стекла и рамы. В ухо ощутимо подул сырой сквозняк, и донеслись скучнейшие обсуждения гнилой моркови. Он скосил взгляд. Две полные служанки в белых поварских передниках наседали на уверяюще размахивающего руками доставщика. Οн считал, что морковь крепкая и сочная, Mадлен же, огроподобная повариха, кричала что то про вялую, как его унылый стручок. Дальше она перешла к критике очень мелкой свёклы, и в сравнениях снова не подкачала. Вареник улыбнулся – мощь и фантазия этой женщины ему импонировали. Вот она бы точно нашла подходящие эпитеты для благородного семейства.