Домой Ястреб, сопровождаемый Чейни, возвращался той же дорогой. Небо покрывала гряда тяжелых облаков, казалось, город окутан саваном мрака. Здания зияли темными и пустыми глазницами окон, выпотрошенные коробки, немые свидетели былых времен, обращенные в руины.

Нигде не теплилось ни единого огонька. А ведь когда-то весь город сиял огнями, каждое его окно было ярким и гостеприимным. Так говорил Ягуар; он видел Сан-Франциско перед самым его концом. Сова читала Призракам истории, в которых дети гуляли по улицам, освещенным огнями фонарей. Она читала им о луне, серебряным шаром сиявшей на небосклоне, и о звездах, блистающих тысячами мельчайших искорок на черном бархате ночи.

Никто из них этого не видел, но все верили. Ястреб же верил, что когда-нибудь красота мира вернется.

Ястреб шел мимо груд отбросов, обломков бетона и стали, брошенных машин, дверных проемов, настолько темных и опасных, что от них следовало держаться как можно дальше. Город представлял собой одну большую мышеловку, его челюсти поджидали любое неосторожное существо. Место обитания хищников и их добычи, чьи тени сейчас двигались вокруг него во мраке, некоторые в узких переулках, некоторые внутри домов. Они всегда были здесь, осколки ушедшего мира, несущего на себе отпечатки безумия и разрушения. Ястреб чувствовал определенную симпатию к этим тварям, рыскающим в ночи, иногда — охотникам, иногда — добыче. Они не желали иной жизни, как и он. Они тоже были жертвами безрассудного поведения человечества и ужасного приговора, вынесенного ему.

Ястреб думал о Тессе. Он пытался придумать, что еще он может сделать, чтобы убедить любимую уйти к нему. Но ее привязанность к родителям была столь сильна, что парню ничего не приходило в голову. Он обижался на Тессу, но в то же время и понимал ее. Ястреб подумал, что ее чувства к родителям так же сильны, как и его любовь к ней. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно произойдет что-нибудь, что заставит их принять решение, так подсказывала ему интуиция. Он очень боялся, что, когда это произойдет, Тесса будет все равно стоять на своем.

Завтра ночью он снова будет говорить с ней о будущем. Будет говорить каждую ночь, пока Тесса не передумает.

Когда Ястреб добрался до входа в подземелье, он помедлил и осторожно оглянулся вокруг, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит. Убедившись в этом, он вошел в здание, через которое вела дорога вниз к их дому. Ястреб шел быстро, он внезапно почувствовал, что устал и хочет спать. Тяжелая дверь была перекрыта решеткой и заперта, он постучал условным стуком, чтобы предупредить Сову о своем возвращении.

Но дверь открыла не Сова, а Свеча. Она отступила внутрь, пропуская его, но не ушла, а продолжала стоять рядом, в ночной рубашке, с взъерошенными рыжими волосами, маленькая и очень одинокая. Ястреб дождался, пока Чейни свернется в привычный клубок, уткнувшись носом в пушистый бок, и задремлет, потом закрыл и запер дверь. После этого он взглянул на Свечу. Первое, что он увидел — огромные, широко распахнутые глаза.

Ястреб присел перед ней на корточки.

— Что — то случилось?

— Сон, — прошептала Свеча. — Сова ушла спать, а я осталась, чтобы дождаться тебя. И увидела сон. Это было нечто большое и ужасное.

— Что же это было, Свеча? — спросил Ястреб. Он положил руки на ее худенькие плечи и почувствовал, что она вся трясется. Ястреб притянул девочку к себе и обнял. — Расскажи мне.

Ястреб больше не видел ее лицо, поскольку Свеча тесно прижалась к нему, но чувствовал, как голова девочки дрожит у него на плече.

— Я точно не знаю. Но оно придет сюда, и если найдет нас, то причинит боль. — Ее дыхание пресеклось, она судорожно всхлипнула.