– Что же вы молчите? – удивилась жена Пушкина. – Неужели вам жалко? Неужели вы боитесь, что ванна разобьется?

    – Нельзя! – закричал один из ассистентов Громозеки. – Ни в коем случае! Это же мировая ценность.

    – Саша, – сказала тогда Наталия Николаевна, – нас здесь не уважают. Немедленно возвращаемся на корабль и отправляемся на другую планету.

    – Если ты считаешь, что это правильно, – ответил Пушкин, – то я тебе подчиняюсь. Но, честно говоря, я хотел бы сначала пообедать.

    – Но я же никогда не купалась в изумрудной ванне! – Наталия Николаевна даже топнула ножкой в бархатной туфельке.

    Так как ответа она не получила, то, не попрощавшись, направилась к кораблю Гай-до. Муж последовал за ней.

    – Может быть, вам понравится наш суп из лангустов, – взмолился Громозека, спеша к Гай-до следом за семейством Пушкиных. – Я не хотел бы, чтобы вы улетели без обеда.

    Пушкины уже подошли к кораблю, Громозека почти догнал их, но тут все испортил Гай-до. И надо же было кораблю засмеяться!

    Никто не ожидал от него такого безобразия.

    Гай-до даже раскачивался от смеха. И звуки, которые вылетали из него, были похожи на кваканье гигантской лягушки.

    – Это еще что такое! – воскликнул Громозека. – Что такого смешного вы нашли здесь?

    – Ой, Пушкин! – ответил Гай-до. – Я сам – такой же Пушкин!

    В растерянности археологи крутили головами, стараясь понять, что же происходит, как вдруг с совершенно чистого синего неба хлынул обильный ливень.

    Археологи кинулись под навес.

    – Это он! – крикнул на бегу Громозека.

    – Это он! – вторили археологи.

    Пушкин и Наталия Николаевна, которые побежали следом за Громозекой, промокли не меньше других от неожиданного ливня.

    – Кто такой – он? – спросил Пушкин. – О ком вы говорили?

    – К сожалению, мои друзья имеют в виду именно меня, – ответил крошечного роста человек, такой худенький, словно родители его были муравьями. Большой, похожий на грушу нос перетягивал человечка вперед, и он был вынужден опираться на трость. – Все думают, что я виноват в стихийных бедствиях. Но это не так.

    И человечек стукнул тростью о пол. Дождь пошел с удвоенной силой.

    – Разрешите вам представить, – сказал Громозека Пушкину. – Магистр Эмальчик.

    – Теодор Эмальчик, – поправил Громозеку человечек, который доставал ему до колен. – Магистр физики и доктор катастрофических наук. Величайший специалист по катастрофам в Галактике.

    Загремел гром, навес пошатнулся, но устоял.

    Человечек снял широкополую темную шляпу, и под ней обнаружилась рыжая шевелюра.

    – Очень приятно, – ответил Пушкин и тоже снял черный цилиндр. – Меня зовут Александром Сергеевичем. Я – знаменитый русский поэт.

    – Не знаю, не слышал, не интересуюсь поэзией.