Дру повернулся и стал с восхищением рассматривать кусты во внутреннем дворе, которые имели форму фантастических скульптур. Это было сделано так искусно, что изображенные таким образом животные, казалось, вот-вот начнут резвиться. Такие игривые мысли, однако, сейчас вовсе не приходили в голову волшебнику.

— Итак, клана дракона больше нет. — Шарисса шла рядом с ним.

— В некотором смысле клан дракона теперь оправдывает свое имя.

Его улыбка была невеселой.

— Думаю, что так. Я не знаю, жалеть ли их или бояться за нас. Нам придется произвести некоторые изменения — и не думаю, что все на них согласятся. Со времени исчезновения Баракаса Силести постоянно говорит о том, чтобы забрать своих сторонников и основать вторую колонию.

— Это было бы глупостью! Дру пожал плечами.

— Это был бы их собственный выбор. Триумвират, с точки зрения Силести, больше не нужен.

— Но если когда-нибудь возникнут неприятности из-за драконов…

— К тому времени, Шарисса, мы, надеюсь, окажемся готовыми к ним. Давай не забывать также, что неприятности могут прийти неизвестно откуда. Дети дрейка могут когда-нибудь оказаться нашими союзниками.

Она смотрела на отца, не веря своим ушам.

— Эти твари? Никогда! Отец, если бы ты был там, видел превращение Лохивана и слышал голос серебристого дракона… ты никогда бы не произнес этих слов!

Он повел дочь в том направлении, в котором ушли госпожа Ариэла и Фонон.

— Дракон Глубин ненадолго появлялся здесь. Он оставил короткое послание, но до тех пор, пока ты не появилась здесь и не рассказала нам о происшедшем, я совершенно не имел понятия, о чем говорил хранитель.

Шарисса ждала, зная, что отец продолжит свой рассказ.

— Хранитель сказал, что мне нужно крепить дух, что каждая раса королей начинала как тираны и чудовища, но что только эту можно научить преодолеть такое начало и пойти дальше. Я спросил, что это значит и где находишься ты, Шарисса. Хранитель, однако, оставил без внимания мои вопросы и напоследок просто сказал, что изменения никогда не кончаются и мы — больше, чем кто-либо еще, — можем творить наше собственное будущее.

Дру Зери нахмурился, все еще размышляя над возможным смыслом слов хранителя. Шарисса, зная, что колонистам также предстояло испытать изменения, вызванные основателями, поняла их лучше, но решила, что объяснения могут подождать, пока все не успокоится.

— И это было все? — спросила она.

— Нет, перед этим страж предупредил меня, что я должен наблюдать за поведением безликих. И больше ничего. Я почти забыл про это.

— А где они? — С момента возвращения Шарисса не видела ни одного из них. Даже того, кто прошел в арку впереди них, не было в поле, когда они шли по нему.

— Вокруг нас. Им, похоже, совершенно безразлично ваше появление.

— Они хорошо скрывают свои истинные чувства. — Она помедлила и, в то время как он с отеческим терпением ждал ее, восхищалась покоем и безмятежностью, царившими кругом. Так много произошло и столь многому еще предстоит произойти. Изменения, произошедшие с Тезерени, могут показаться мелочью с сравнении с грядущими. Пережитое ею самой изменило се навсегда, так что она даже лучше стала понимать, насколько важно выживание колонии и то место, которое может занять в ней она и ее семья. То, что она была погружена в работу, было прекрасно, но это означало, что она не замечала некоторых едва различимых перемен. Это изменится. Это должно измениться.

«У детей дрейка есть их будущее, — решительно подумала волшебница. — Теперь пора заняться тем, чтобы обеспечить будущее и для нас».