Эти факты духовного и физического роста мы называем становлением плоти. Становление – таинственный процесс, в ходе которого в теле новорожденного просыпается энергия, наделяющая его члены силой, а артикуляторные речевые органы – способностью действовать согласно его воле. Так инкарнируется человек.

Заметим, что малыши млекопитающих сразу после рождения или чуть позже встают на ноги, разыскивая мать, в то время как человеческий новорожденный долгое время не способен к движению. Он слаб, несовершенен и почти жалок, потому что не может говорить на языке своего вида. Маленькие котята мяукают, ягнята блеют, жеребенок ржет; их слабые голосочки изредка нарушают тишину. Время, которое животные используют для роста, коротко. Ведь можно сказать, что инстинкт, определяющий действия молодых животных, обеспечивает детенышу жизнь. Известно заранее, каким образом будет прыгать тигренок, как будет скакать козленок, едва выпрямившись. Каждое существо, которое рождается на свет, – это не только материальное тело. У него уже есть функции, которые зависят не от физиологических органов, а от инстинктов. Все эти инстинкты находят выражение в движениях и представляют собой видовые признаки, неизменные и определенные в сравнении с формой тела. Животное характеризуется не столько формой, сколько образом своего движения.

Все эти признаки, которые не относятся к вегетативным физическим процессам, мы можем охарактеризовать в итоге как психические. Как уже сказано, они включаются уже в момент рождения у всех животных. Почему же такое не происходит у новорожденного человека? Существует научное мнение, согласно которому инстинктивные движения животных рассматриваются как следствие опыта, приобретенного и унаследованного их предками. Но почему же тогда человек наследует от своих предков так мало? Ведь как вид человек был всегда прямоходящим и говорил с помощью органов речи, так что это могло бы передаваться по наследству. Было бы абсурдным считать, что человек, будучи единственным одушевленным существом и отличаясь от других созданий прежде всего величественностью своей духовной жизни, не несет в себе духовного плана своего развития. Здесь возникает одно противоречие, за которым прячется истина. Очевидно, духовность человека запрятана где-то так глубоко, что не может оповестить о себе подобно инстинкту животного, который с самого начала выражается в заранее определенных заданных действиях.

Тот факт, что у человека нет конкретных и заранее определенных руководящих инстинктов, как в случае с животными, означает наличие известной свободы действий, которая может лишь постепенно вызревать. При этом можно говорить о действиях, которые предоставляются каждому индивиду и не предопределены заранее. Сравним изготавливаемые человеком предметы. Изготовленные серийно, скоростным способом, с помощью отливных форм или машин, они в точности похожи друг на друга. Но другие вещи, произведенные вручную и требующие большего времени на изготовление, – оригинальны и неподражаемы. Ценность произведенной вручную вещи состоит в том, что каждая такая вещь несет в себе что-то от руки творца, ее изготовившего, будь то рука прилежной вязальщицы или, как в случае с произведением искусства, рука гения.

Психическое отличие животного от человека можно охарактеризовать так: животное – это «продукт», изготовленный поточным конвейерным способом. Каждая особь репродуцирует одинаковые для всего вида признаки. Человек же подобен изготовленной вручную вещи: каждый отличен от всех других и в каждом живет присущий только ему творческий дух, который создает из человека художественное произведение природы. Но работа эта длительная и затяжная. Здесь речь идет не просто о воспроизводстве конкретного вида, а о создании чего-то фундаментально нового, и это происходит в процессе внутреннего созревания до появления внешних признаков.