– Я… что?! Не звонил ли копам?! Да вы, мадам, никак, рехнулись!

– Простите, ради Бога, я…

– А теперь слушайте, только внимательно, – оборвал ее голос. – Даю вам время до завтра, до пяти вечера, чтобы приготовить эти деньги. В пять я вам позвоню и скажу, куда и когда их привезти. Понятно? Да… и хотите маленький совет, мадам?

– Прошу вас, – заискивающе пробормотала Нэнни.

– Надеюсь, у вас хватит ума дать телеграмму вашему хозяину… где он там – на Капри? Посоветуйте ему вернуться, и поскорее!

Глава 5

КОСОЙ

– Кто там? – раздался за дверью чей-то голос.

– Это я, Бенни Нэпкинс.

– Секундочку, – проворчал голос.

Зазвенела цепочка, с легким шорохом приоткрылся дверной глазок, и Бенни представилась возможность полюбоваться одним из необыкновенных глаз Косого. Через мгновение глаз исчез и Бенни услышал, как в замке повернулся ключ. С лязганьем упала цепочка, и дверь распахнулась.

– Как дела, Бен? – спросил Косой.

– У нас большие проблемы, – поспешно пробормотал Бенни.

Он шагнул в прихожую. За его спиной раздался скрип и скрежет, потом снова загрохотала цепочка – это Косой торопился закрыть дверь. Чердак, на котором он жил, казалось, простирался в бесконечность. До недавних пор его занимал один скульптор, чьей страстью было копировать самые разные части человеческого тела, только делал он их не в натуральную величину, а куда больше. Собравшись съехать, скульптор решил оставить в квартире кое-что из своих самых ранних работ. И теперь прихожую загромождали чудовищных размеров носы самой разной формы – крючковатые, приплюснутые, прямые, плоские, как утиный клюв, изогнутые, сломанные, как у боксера, носы картошкой и кнопкой. Связки носов свешивались с потолка и гроздьями украшали стены, на пьедесталах тут и там красовались исполинские переносицы, а в пластиковых коробках на полу раздувались огромные ноздри. Пока они пробирались через завалы, у Бенни почему-то возникло странное и неприятное чувство, будто кто-то огромный дышит ему в шею. Он облегченно вздохнул, только когда они взобрались на самый верх. Здесь на металлическом столе, где Косой обычно резал клише, одиноко стоял его пресс. Напротив, в нише, образовавшейся в результате причудливого замысла архитектора, Косой поставил старый диван и колченогий столик. Посреди длинной полки на горячей плитке красовалась миска, вместо крышки накрытая чем-то, в чем Бенни с содроганием узнал еще один чудовищный нос.

– Это все, что осталось от того парня? – удивился Бенни. – Он что – только носы и делал?

– Еще пупки, – с мрачным видом заявил Косой, – но их он забрал с собой, когда уехал, – и вдруг что-то вспомнил:

– Постой, один остался. В ванной висит.

– Господи помилуй, для чего они ему?!

– Понятия не имею. – Косой пожал плечами. – Может, надеялся в один прекрасный день сложить всю эту дребедень вместе, чтобы получился второй Колосс Родосский?!

Бенни с некоторым сомнением покосился в сторону огромного носа.

– Узнаешь его? – кивнул Косой, в сторону носа.

– Нет, – вздрогнул Бенни. – А чей он?

– Нюхалки. Знаешь его?

– Шутишь!

– Я серьезно. Явился раз сюда, да давай вынюхивать, что да как… в общем, ты его знаешь. Уж такая у него привычка. А случилось это как раз перед тем, как тому парню пришло время съезжать и он носился как шальной, пакуя в коробки эти самые свои пупки.