Изменить размер шрифта - +
Рассказ о времени, что не всесильно, о тайне, кроющейся под нашими ногами. Поэтика старого города, трамвая, соединившего причудливой сетью человеческие судьбы. Рассказ о надежде, о том грозном чуде, что удаётся повернуть на пользу хорошим людям, побеждающим, как и положено. И не надо думать, что линии волшебного трамвая проложены в вашем городе, как того захотелось каким-то скучным проектным конторам…
    Сергей Игнатьев соединяет в «Маяке для Нагльфара» классичность советской военной прозы с мистикой Третьего рейха. Новому поколению русской фантастики нельзя уходить и отказываться от темы Великой Отечественной, чем дальше, тем более важным это окажется для сохранения нашей культурной идентичности.
    Наталья Караванова также дебютировала в крупной форме романом «Сердце твари», выпущенной в рамках проекта «Миры». Её рассказ «Там» – история выбора, я бы сказал – азбука того, как оставаться человеком, когда, казалось бы, никакого выбора нет и быть не может. Лаконично и жутко, нарочито сдержанным, повседневным языком, внезапно перемежающимся вспышкой чувств, как костёр в ночи.
    Повесть Людмилы Минич «Широкими мазками» – неторопливый в сюжетном плане текст, основное действие которого сосредоточено во внутреннем мире героев. Это сложнейшая химия единственного касания двух судеб, итог которого – еще одна спасенная, а может – навек отравленная прикосновением к невыразимому потерянная душа.
    Если бы был такой официальный жанр – семейная фантастическая литература, то его ярким образцом стал бы рассказ Милы Коротич «Пылесос». Даже не семейная фантастика – мамина. Это удивительно яркий, чуть ироничный сплав фантастики, притчи и доброй сказки с хорошим и спокойным концом, которую рассказывает на ночь мама. И после этой сказки не боишься спать без света, потому что за стеной твои родители – самые сильные, надежные и мудрые люди на земле, почти супергерои. Почти?
    Текст Юлии Рыженковой «Джем» – это нерв, это обнаженные высоковольтные линии чувств и эмоций, напряжение которых захлестывает героев, ломая, калеча и одновременно очищая. Таков же и стиль рассказа – рваный, мучительно-искренний. Героиня Юли оказывается удивительно сильной в своей чувственной беззащитности.
    Не таков герой рассказа Павла Сидоренко «Отражение. Гамма-синий». Это беглец. Он не готов остаться лицом к лицу со своим страхом, он предпочитает отправиться на край вселенной за призрачной надеждой. Но все оказывается не тем, чем кажется. Но… не будем раскрывать интриги.
    «Лилипуты в Бробдингнеге» Максима Тихомирова – рассказ-загадка, рассказ-игра. Зажатое в тисках голода человечество вроде бы отыскало решение задачи, открыло неиссякаемый источник пропитания. Но… полноте, человечество ли? Или что-то его только напоминающее? Или что-то совсем иное, чужое и жуткое, только принявшее облик человечества? Персонажи Свифта? Мы нынешние? Те, кто пришёл нам на смену?… Но, кто бы то ни оказался, он не может называть себя человеком, если его ведет лишь одно желание – набить брюхо.
    В более традиционной фэнтезийной манере выполнена повесть Надежды Трофимовой «Черный брат». Средневековый монастырь, молодой отступник, в чьем сердце вступили в последний поединок долг и чувство. И неожиданная развязка, расставляющая все по своим местам. Благодаря неторопливому и ровному стилю повести не замечаешь, как с головой погружаешься в мир черных братьев, как захватывает и увлекает история и до самой последней страницы не отпускает напряженное ожидание развязки.
    Женщина творит новые жизни. Это её величайшее предназначение. Но что делать, если, как в рассказе «А-кушерка» Натальи Фединой, рождение маленького человечка становится сродни работе сапёра? Если работа акушерки – не только помогать прийти в этот мир, но и безжалостно уничтожать рождающихся «иных», что опаснее атомной бомбы, как совместить великий женский долг и призвание с этой беспощадностью? где проходит граница и есть ли она вообще?
    Дивный новый мир в рассказе Ирины Черкашиной «Путь атлантов» – о ловушке, что расставляет коварное совершенство, о том, как, стремясь «дать счастье», разум зачастую убирает саму необходимость думать, стремиться, бороться, искать.
Быстрый переход